Первые впечатления - [21]

— Доски и все такое.

— Что ты будешь с этим делать?

— Я? Ничего. Делать будет Вэнс Бэннинг. Хочешь еще какао?

— Вэнс Бэннинг! — Пораженная Донна подалась вперед. — Расскажи! — потребовала она.

— Да пока нечего рассказывать. Так будешь еще какао?

— Нет, больше не хочу, — нетерпеливо отмахнулась Донна. — Шейн, зачем Вэнсу Бэннингу доски?

— Прибивать будет.

— Зачем?

— Я его наняла.

Донна скривилась.

— Зачем?

— Потому что он плотник.

— Шейн!

Шейн героически сдерживала улыбку.

— Слушай, он потерял работу, он талантливый плотник, как раз такой мне и нужен, так что… — Она развела руками.

— И что ты о нем разузнала? — Донна заявляла права на свежие новости.

— Совсем немного, — поморщилась Шейн. — Да почти ничего. Он почти ничего не говорит.

Донна самодовольно ухмыльнулась.

— Ну, это-то я и так знала.

В ответ Шейн лишь сдержанно хмыкнула.

— Он может быть грубым, когда хочет. Он очень гордый, и у него чудесная улыбка, но он редко улыбается. Сильные руки, — пробормотала она, но тут же спохватилась. — Он добрый, но скрывает это. Мне кажется, он умеет смеяться над собой, хотя и забыл, как это делать. Он пашет как лошадь, потому что, когда ветер с его стороны, я целый день слышу, как он стучит и пилит. — Она посмотрела в окно в сторону тропинки. — Я его люблю.

— Да, но что же… — У Донны перехватило дыхание, она поперхнулась и закашлялась. — Что?

— Я его люблю, — повторила Шейн весело. — Дать тебе воды?

В течение без малого минуты Донна молча смотрела на нее. «Подружка шутит», — сказала она себе. Но лицо Шейн было совершенно серьезным. Донна решила, что ее долг, как замужней женщины и матери семейства, указать на опасность подобных мыслей.

— Шейн, — начала она тоном, преисполненным материнской заботы, — ты совсем недавно познакомилась с этим человеком. И…

— Я с первого взгляда узнала его, — спокойно перебила Шейн, — я выйду за него замуж.

— Замуж! — Не находя слов, Донна залепетала что-то бессвязное.

Шейн пришлось подняться, чтобы налить ей воды.

— Он… он… попросил тебя?

— Конечно нет! — усмехнулась Шейн, протягивая Донне стакан. — Он ведь только со мной познакомился.

В попытке уяснить подобную логику Донна закрыла глаза и сосредоточилась.

— Ничего не понимаю, — через некоторое время призналась она.

— Я сказала, что выйду за него замуж, — повторила Шейн, садясь на место. — Он пока об этом не знает. Сначала нужно дождаться, чтобы он тоже в меня влюбился.

Донна отставила нетронутый стакан в сторону и строго взглянула на Шейн.

— Мне кажется, у тебя от напряжения крыша поехала.

— Я много об этом думаю, — говорила Шейн, не обращая внимания на слова Донны. — Первое: как я могла влюбиться в него с первого взгляда, если ошиблась? То есть я не ошиблась. И второе: если я права, то рано или поздно он в меня влюбится.

Проследив ход ее мыслей, Донна обнаружила в них кучу неувязок.

— И как ты собираешься заставить его в себя влюбиться?

— Нет, заставить нельзя, — возразила Шейн безмятежным и одновременно уверенным тоном. — Он влюбится в меня так же, как я влюбилась в него.

— Что ж, у тебя и раньше были сумасшедшие идеи, Шейн Эббот, но эта всем идеям идея. — Донна сложила руки на груди. — Ты собралась замуж за человека, который не знает, что он на тебе женится, и ты будешь тихо сидеть и ждать, пока его осенит.

Шейн, подумав, кивнула:

— Да, так оно и есть.

— Ничего более нелепого мне не приходилось слышать, — заявила Донна, усмехаясь. — Но, зная тебя, я допускаю, что все будет по-твоему.

— Я на это и рассчитываю.

Подавшись вперед, Донна взяла Шейн за руки:

— А почему ты его любишь?

— Не знаю. Просто уверена, что не ошиблась. Я почти ничего не знаю о нем, только то, что он сложный человек. Он может обидеть меня, довести до слез…

— Зачем же тогда…

— Но он может и рассмешить… — перебила Шейн, — и разозлить. — Она улыбнулась, но ее глаза оставались очень серьезными. — Но он никогда не заставит меня почувствовать себя глупо. И когда я рядом с ним, я знаю. Мне этого достаточно.

— Да, — кивнула Донна, пожимая руки Шейн, — если ты любишь, то всем сердцем. И доверяешь тоже. Это чудесные качества, но опасные. Жаль, что мы так мало о нем знаем, — закончила она полушепотом. — Будь осторожна.

— Хорошо, — с легким удивлением пообещала Шейн. — Не беспокойся. Я сумею защитить себя. Пусть я слишком доверчивая, но я не собираюсь оставаться в дураках. — Она снова взглянула в окно, мысленно рисуя себе тропинку к дому Вэнса. — Он непростой человек, Донна, но хороший. Я уверена…

— Что ж, ладно, — кивнула Донна, а сама подумала, что с Вэнса Бэннинга нельзя спускать глаз.

После ухода Донны Шейн еще долго сидела на кухне, слушая музыку капель. Дождь все не прекращался. Она понимала, до чего сумасбродны были ее слова, обращенные к Донне, но все же была рада, что высказала их вслух.

Она вовсе не обладала такой уверенностью, которую стремилась изобразить. В душе она страшилась своей безрассудной любви. Да, она была доверчива, но не наивна и понимала, что доверие может дорого ей обойтись. И все же ее выбор был уже сделан, если этот выбор для нее вообще существовал.

Шейн встала, выключила свет и пошла бродить по темному дому, по его закоулкам, где каждый скрип был ей с детства знаком. Это ее успокаивало. Она любила свой дом. Она ничего не знала о закоулках души Вэнса. Его странности будоражили ее. Но она любила его.