Первые в космосе. Как СССР победил США - [30]

Полет Пятого корабля-спутника в целом прошел успешно. За одним исключением – вновь не произошло своевременное разделение спускаемого аппарата и приборного отсека. И вновь был «перелет» на 660 километров от расчетной точки.

На борту корабля-спутника находились «Иван Иванович» и собака Звездочка. Вообще-то в космос должна была лететь Удача, но за день до старта Юрий Гагарин, тогда еще просто один из кандидатов на полет, сказал: «Мы люди не суеверные, но удача нам и самим не помешает». Удачу переименовали в Звездочку. Под этим именем она и вошла в историю.

Успешные полеты Четвертого и Пятого кораблей-спутников сняли последние преграды для полета человека в космос. Они доказали, что вероятность успешного осуществления этого эксперимента весьма высока. Хотя и не была безоговорочной. Сам Королев оценивал ее в 50 процентов. Но интуиция подсказывала ему, что все будет нормально. Поэтому он активно взялся за подготовку старта корабля с человеком на борту. Будь у него «под рукой» ракета и корабль, он, вероятно, запустил бы их уже через несколько дней после возвращения с орбиты Звездочки. Но готовых ракет не было. Да и некоторые технические вопросы еще требовали решения.

29 марта на заседании Государственной комиссии были выслушаны предложения Королева о запуске человека на корабле «Восток». Он предлагал это сделать как можно скорее. Сергей Павлович сослался при этом на имеющуюся у него информацию, что в начале апреля, на три недели раньше объявленного срока, американцы попытаются осуществить запуск первого «Меркурия» с человеком на борту. Откуда появилась эта информация, неизвестно – ни один из американских архивных источников не указывает, что этот вопрос даже обсуждался. Вполне возможно, что Сергей Павлович просто ее выдумал, чтобы подстегнуть ход событий. Но проверять слова Главного конструктора, естественно, никто не стал, поверили на слово.

В тот же день состоялось заседание Военно-промышленной комиссии, которая единогласно решила следующий пуск сделать пилотируемым, несмотря на то, что некоторые нерешенные вопросы все еще оставались: новый поглотитель влаги испытания на продолжительность работы не прошел, не успели испытать носимый аварийный запас и подвесную систему при посадке на воду и кое-что другое. Однако комиссия все же решила провести все необходимые испытания и только после этого пускать корабль. Эти испытания интенсивно проводились в последние дни марта – в начале апреля.

3 апреля Гагарин, Титов и Нелюбов записали свои предстартовые речи на магнитофон. Текст речи Гагарина был отредактирован Каманиным и прозвучал из уст Юрия Алексеевича в день старта по всем радиостанциям Советского Союза.

А вот куда делись речи Титова и Нелюбова, также отредактированные Каманиным, до сих пор неизвестно. Возможно, что они где-то и сохранились. Но вот где? Сиё остается тайной.

Также 3 апреля состоялось заседание Президиума ЦК КПСС, которое проводил Никита Хрущев. По докладу заместителя Председателя Совета Министров СССР, председателя Военно-промышленной комиссии Дмитрия Федоровича Устинова Президиум дал разрешение на проведение первого в мире полета человека в космос. В решении были означены и сроки – 12–14 апреля.

На следующий день Главком ВВС Константин Вершинин подписал полетные удостоверения Юрию Гагарину, Герману Титову и Григорию Нелюбову.

5 апреля космонавты из первой «шестерки» вылетели на космодром. Летели двумя бортами: на первом – Гагарин, Нелюбов и Попович, на втором – Титов, Николаев и Быковский. С тех пор это стало правилом – основной и дублирующий экипаж летят на космодром на двух разных самолетах. А тогда традиции еще только зарождались.

Несмотря на то, что уже в течение нескольких месяцев Гагарин неофициально считался кандидатом № 1 на полет, окончательный выбор пилота был сделан всего за несколько дней до старта. Даже прилетев на космодром, все трое «обладатели скафандров» имели равные шансы первым полететь в космос. Ну, разве что у Нелюбова они были чуть меньше, чем у Гагарина и Титова.

Говорят, что перед отлетом на космодром о кандидатах на первый полет доложили Хрущеву. Перед Первым секретарем ЦК КПСС выложили две фотографии, Гагарина и Титова, и пояснили, что оба одинаково готовы к полету и что в космос можно отправить любого. Но кого именно, пока не решили. Может быть, Никита Сергеевич подскажет? Хрущев долго рассматривал фотографии, задавал вопросы, а потом сказал: «Выбирайте сами».

Так ли это было или выбор был сделан все-таки Хрущевым, теперь мы уже никогда не узнаем. Да и не так это важно. Даже если Гагарина выбрал Хрущев, сегодня можно сказать, что это был крайне удачный выбор.

Утром 6 апреля на космодром прибыл председатель Государственной комиссии по пуску корабля с космонавтом на борту Константин Руднев. Он сразу же отправился на совещание, которое проводил Королев. Рассматривались вопросы готовности ракеты, корабля и космонавта к запуску.

После совещания Руднев поручил Каманину и представителю Комитета госбезопасности Макарову отработать инструкцию по поведению космонавта, если приземление произойдет на территории иностранного государства. Делалось это на тот случай, если откажет тормозной двигатель, и корабль будет садиться за счет торможения об атмосферу. Тогда, действительно, надеяться, что спускаемый аппарат сядет в пределах Советского Союза, было трудно. Надо было предусмотреть и иные варианты.