Первые. Наброски к портретам - [133]

Человек существует лишь в обществе, и общество формирует его только для себя.

Александр Иванович Качанов рос и формировался как политический деятель, естественно, находясь в органической связи с обществом.

На определенном отрезке времени, как было заявлено на XXVII съезде КПСС (25 февраля — 6 марта 1986 года), "не только в силу объективных факторов, но и причин прежде всего субъективного порядка, практические действия партийных и государственных органов отставали от требований времени, самой жизни. Проблемы в развитии страны нарастали быстрее, чем решались". Но и в годы, которые принято называть "застойными", поиск путей "совершенствования" социализма, его обновления не был полностью остановлен.

К концу 60–х годов темпы преобразования в стране замедлились. Экономическая реформа середины 60–х годов, другие позитивные начинания не приносили положительных результатов.

А. И. Качанов, пытаясь в меру своих сил верой и правдой служить интересам общества, нередко задумывался над глобальными проблемами его развития.

По складу своего ума, а ум у Александра Ивановича был диалектический (он еще с вузовской скамьи постоянно тяготел, наряду с практической стороной дела, к теоретическим, научным изысканиям, философскому осмыслению быстротекущей действительности), это был ученый, мыслитель.

Кстати, почему‑то иными было принято считать партийных работников просто организаторами, функционерами, людьми, не то что лишенными научного воображения, а попросту как бы к нему не имеющими никакого отношения.

Разумеется, каждый год можно производить генералов, но не ученых.

Качанов в беседах с представителями интеллигенции, ведущими учеными края, многих из которых он прекрасно знал и всячески поддерживал, любил не раз повторять: "Наука не может ошибаться в вещах, она может ошибаться лишь в понимании вещей".

Так вот, о понимании вещей.

В партийных решениях, в трудах обществоведов в конце 50–х — начале 60–х годов были подвергнуты критике отдельные, явно противоречившие действительности положения (например, о перспективах развития колхозной собственности, о товарно — денежных отношениях при социализме). Но представления о социализме и путях его перерастания в коммунизм не выходили за рамки тех нередко умозрительных стереотипов и схем, которые сложились еще в 30–е — начале 40–х годов.

И в том, что стратегическая задача партии — построение коммунистического общества — была перенесена в плоскость непосредственной практики, несомненно, сыграли свою роль и существовавшие десятилетиями представления о социализме как относительно непродолжительном периоде, на протяже — нии которого осуществляется поступательное развитие общества по пути к коммунизму.

Качанов много раз задумывался над вопросом о природе социализма, мысленно представляя и твёрдо веря в "поступательное" развитие общества, он обладал глубинным мышлением, тем не менее, сводил свою роль к шаблонному пониманию партийного работника как организатора и функционера.

Порой его удовлетворяло, что вопреки объективным обстоятельствам, в течение ряда лет, вплоть до октябрьского (1964 г.) Пленума ЦК КПСС, т. е. весь период, связанный с деятельностью Н. С. Хрущева на посту Первого секретаря ЦК, отражался почти исключительно в позитивных аспектах, а в 1963–1964 гг. получил даже распространение термин "великое десятилетие".

Качанов хорошо представлял, что в первой половине 60–х годов возникавшие проблемы партийные органы пытались решать путем субъективистских импровизаций, инициатором которых нередко выступал Н. С. Хрущев. Эти импровизации, как бы ни отличались они друг от друга, сводились в своей сути к одному — упованию на эффект организационных перестроек. "Венцом" такого подхода стали решения ноябрьского (1962 г.) Пленума ЦК КПСС, в соответствии с которыми структура партийных и советских органов на местах перестраивалась по так называемому производственному принципу. Они были приняты вопреки мнению многих членов Центрального Комитета партии, не всем из которых хватило принципиальности.

Из надежных источников А. И. Качанов знал о таком факте.

…Бывший первый секретарь ЦК Компартии Грузии

В. П. Мжаванадзе, выступая на мартовском (1965 г.) Пленуме ЦК КПСС, сказал: "…Многие члены ЦК говорили об этом, когда было разделение обкомов и облисполкомов. Члены Центрального Комитета партии, с которыми я встречался, выражали негодование по этому вопросу, говорили Хрущеву, что это осложнит работу, что нельзя этого делать, но он не желал ни к кому прислушиваться. Всё вынесли, но посягательства на партию члены Центрального Комитета партии не вынесли, не стерпели и совершенно правильно поступили".

Но о том, насколько был "принципиален" В. П.Мжаванадзе в этот раз, свидетельствует его выступление на Пленуме ЦК КПСС еще в ноябре 1962 г. "Мы, — говорил он, — целиком Разделяем положения, высказанные Н. С. Хрущевым, что теперь старые организационные формы уже становятся в известном смысле тормозом в деле руководства партии производством. Мы целиком разделяем и поддерживаем предложения Н. С. Хрущева о новой структуре партийных органов".