Первые. Наброски к портретам - [128]

Для Г. И. Воробьева и А. И. Качанова это возвращение на «круги своя» оказалось не столь безмятежным и безболезненным, как казалось со стороны. В Краснодар специально прибыл секретарь ЦК КПСС А. П. Кириленко, в те годы ведавший партийными кадрами, для решения щекотливой проблемы: кому быть на Кубани «новым» первым? По воспоминаниям очевидцев и непосредственных участников «переговоров» А. П.Кириленко с партийным активом края, на «все» ушло почти двое суток беспрерывных заседаний с жаркими и порой доходящими до оскорблений дебатами. Особенно «досталось» Георгию Ивановичу Воробьеву. В его адрес сыпались серьезные обвинения во всех накопившихся за прошедшие годы упущениях: в сокращении и свертывании приусадебных участков граждан, «шапкозакидательстве» в соревновании с американским штатом Айовой, нереальности планов хлебозаготовок.

Кроме того, в начале 60–х годов обнаружились факты приписок и очковтирательства, когда отдельные руководители рапортовали о ложном перевыполнении планов и высоких обязательств по производству молока и мяса, заведомо обманывая партию и государство. Эти вопросы частично обсуждались на Пленуме ЦК КПСС в январе 1961 г. После Пленума партийные органы на местах стали осторожнее относиться к принятию обязательств. Однако вскоре ошибки, осужденные в январе 1961 г., повторились. В руководстве экономикой и социальными проблемами в центре и на местах, в том числе и в Краснодарском крае, складывалось некритическое отношение к реальному положению дел, когда успехи превозносились, а недостатки замалчивались, слова и дела существенно расходились. Подобные противоречия наблюдались и в деятельности Г. И. Воробьева. Его выступления на XXII съезде КПСС и на Пленумах ЦК отличались восторженно — хвалебным тоном в адрес «верного ленинца товарища Никиты Сергеевича Хрущева» и преднамеренным преувеличением достижений.

И все же партийный актив края вновь оказал доверие Г. И. Воробьеву, избрав его первым секретарем единого краевого комитета партии. Решающим аргументом этому послужили несомненные успехи того периода, достигнутые тружениками края в развитии экономики. Именно при непосредственном участии Г. И. Воробьева произошло удвоение выпуска промышленной продукции в крае, поступательное развитие газовой, нефтяной, цементной и пищевой промышленности, строительство за короткий срок 13 новых сахарных заводов, увеличение производства и заготовок продукции сельского хозяйства. Особо подчеркивались успехи в возделывании кукурузы.

Однако в речи первого секретаря Краснодарского крайкома на XXII съезде не было и намека на критику и на недостатки в работе. Столь же триумфальное и полное бравады выступление Г. И. Воробьева на Пленуме ЦК партии в декабре 1963 г., что, надо сказать ради справедливости, было характерным не только для секретаря Краснодарского крайкома партии.

Между тем обстановка в стране осложнялась.

В 1961–1964 годах состоялось четыре Пленума ЦК по вопросам сельского хозяйства, где рассматривались как общие проблемы руководства, — так и отдельные стороны и пути его интенсификации. Эти же проблемы систематически обсуждались на местах. Сельскому хозяйству, из года в год давались повышенные задания, но они не подкреплялись экономически. Продажа зерна государству росла не за счет увеличения валовых сборов, а за счет увеличения его товарности. В 1963 году в крае собрано зерна на 358 тыс. тонн меньше, чем в 1958 году, продано же на 961 тыс. тонн больше. Твердые планы заготовок не выдерживались: у колхозов и совхозов производились сверхплановые заготовки и закупки, но по тем же ценам, что и плановые.

В 1963 году трудящиеся Усть — Лабинского района выступили инициаторами Всесоюзного соревнования за высокий урожай. Они обязались произвести и собрать по 32 центнера озимой пшеницы с гектара, продать государству — 13,4 млн. пудов хлеба. При поддержке краевых и центральных органов эти обязательства получили общесоюзное звучание. Но в ходе уборки, когда цифра 13,4 млн. пудов была почти достигнута, первоначальные расчеты усть — лабинцев были пересмотрены: им было предложено добавить к обязательствам сначала два, потом снова два, а затем еще два миллиона пудов хлеба. Соответственно были повышены обязательства других районов и края в целом: если в феврале 1963 г. речь шла о 160–170 млн. пудов зерна, то в июне «планка» поднялась до 200 млн. пудов. Всего в тот год хозяйства края продали 292 млн. пудов зерна. Такой результат был расценен как победа, но далась она нелегко. В связи с тем, что 1963 год выдался для страны засушливым и неурожайным, положение с заготовками зерна было критическим, кое — где уже намечалось нормированное распределение крупяных изделий и муки. Краснодарский край был вынужден увеличить объем хлебосдачи. Вместе с товарным хлебом сдавалось и фуражное зерно, что нанесло значительный урон животноводству. В 1964 г. были взяты обязательства и подтверждена решимость продать государству 220–250 млн. пудов зерна. Это было равносильно полному изъятию фуража. Подобные методы обрекали хозяйства на трудности, вводили в убытки.