Первые испытания - [44]

— Здесь не так уж плохо, правда? — Луса очень старалась быть любезной. — Я знаю, Ворчун может показаться немного… ворчливым, зато с нашей стороны Ограды все очень дружелюбные, честное медвежье. Видите того громадного медведя, который лакает воду из миски? Это мой папа, его зовут Кинг. Моя мама Аша спит в берлоге. Вот этого ленивого мохнатого толстяка зовут Йог, он мой лучший друг. Он вам понравится, он славный, но иногда бывает ужасно противным.

Ока пошевелила ушами, давая понять, что слушает. Она нехотя поднялась, уселась перед Оградой и рассеянно провела когтями по земле.

— Знаете, Ока, — затараторила воодушевленная ее вниманием Луса, — мой папа Кинг тоже попал сюда из дикой природы. Но он не хочет рассказывать мне про горы, понимаете? Он всегда сердится, если кто-то при нем заговаривает о горах… А мама говорит, что горы совсем рядом с нашим Медвежатником, она своими глазами их видела. Скажите, вы тоже жили в горах, прежде чем попали сюда?

— На свете много гор, — очень тихо ответила Ока, и Лусе пришлось напрячь слух, чтобы расслышать ее. — Я прошла много… очень много гор… Они поймали меня на горе, которая похожа на медвежью морду. Снег никогда не тает на ее вершине… Холодный снег… очень мерзнут лапы… Токло! Бедный, бедный Токло…

— А что вы еще видели? — осторожно спросила Луса.

— Там была река, — отозвалась медведица, рассеянно глядя куда-то в небо. — Долгий путь… Я шла, шла и шла, а потом набрела на пересохшее место, по которому когда-то протекала река, и побрела по нему. Очень долгий путь… Три озера на краю мертвого леса.

— Мертвый лес, вы сказали? — в страхе пролепетала Луса. — А почему он умер? Кто его убил?

— Огонь, падающий с неба, — прошептала Ока, словно разговаривала сама с собой. — Этот огонь ревет громче медведя.

— Я знаю про такой огонь! — вскричала Луса. — Я видела его в тучах! Он такой громкий, такой страшный, что у меня даже уши разболелись от его рева. Но я никогда не видела, чтобы он спрыгивал с неба на землю… Неужели такое бывает?

— Бывает, — кивнула Ока. — Стоит такому огню дотронуться до дерева, как оно вспыхивает. С одного дерева огонь перепрыгивает на другое, и вот уже весь лес пылает до небес.

Луса в ужасе смотрела на медведицу.

— Деревья сгорают? — прошептала она. — Но этого не может быть! Куда же деваются духи? Ведь в деревьях живут духи мертвых медведей…

— Что ты сказала? — с неожиданной яростью взревела Ока. — Да что ты знаешь о мертвых медведях?! Зачем ты пристаешь ко мне со своими расспросами? Убирайся прочь!

Крупная дрожь сотрясала худое тело медведицы. С громким ревом она вскочила и со всех лап бросилась прочь от Лусы, в самый дальний угол своего вольера.

— Я не хотела! — взвизгнула перепуганная Луса. — Простите меня, я совсем не хотела вас обидеть!

— Успокойся, глупышка, — проурчала Аша из-за ее спины. — Ты ни в чем не виновата. Эта медведица очень несчастна, но ты здесь ни при чем.

Но слова матери нисколько не утешили Лусу. Ей было жалко Оку, и она хотела ей помочь, только не знала, как…

Этой ночью Луса видела странные сны. Ей снилось, будто она бегает по ледяной реке, а вокруг нее плещутся и прыгают серебристые рыбы. Высоко над ее головой в небе с криками носились птицы, а из туч полыхал огонь. Ветер перебирал черную шерсть Лусы, а деревья звали ее к себе голосами давно умерших гималайских медведей.

Она проснулась среди ночи и уже не смогла уснуть, растревоженная жарой и беспокойством. Впервые берлога показалась Лусе невыносимо тесной, стены обступали ее со всех сторон. Луса торопливо выбралась наружу, но и тут ей было не по себе. Ей нужно было больше места, чтобы как следует побегать и размять лапы. Ей нужны были новые деревья для лазанья — деревья с незнакомой корой и ветками, чтобы забираться на них было трудно и интересно. Ей хотелось съесть что-нибудь новенькое и поймать дичь собственными лапами.

Луса забралась на большой камень и стала смотреть в медленно светлеющее небо. Зачем эти камни называют Горами? Это неправильно, теперь Луса знала, что горы совсем не такие. Она запрокинула голову и поискала на небе Арктур, который называют еще Медвежьей Звездой или Медвежьей Хранительницей. Арктур ярко и ровно сиял с высоты небес. Интересно, он смотрит только на диких медведей или иногда замечает и ее, Лусу?

— Я знаю, о чем ты думаешь, — прогудел низкий голос за ее спиной. Луса поспешно обернулась и кубарем скатилась со скалы прямо под лапы Кинга. Отец сидел на задних лапах и тоже смотрел на Арктур.

— Правда? — спросила Луса. — Значит, ты тоже чувствуешь это?

— Так уж заведено, — буркнул Кинг. — Все медведи теряют голову, когда приходит пора Листьев. Но мне не нравится, как ты бегаешь по вольеру и ловишь носом ветер. Эта соседская гризли забивает тебе голову всякими глупостями!

— Нет, она тут ни при чем! — заступилась за Оку Луса. — Она просто рассказала мне про жизнь на воле.

— Тебе не надо об этом знать! — грозно пророкотал Кинг. Он встал и направился прочь, но на полпути остановился и снова обернулся к дочери: — Я запрещаю тебе приближаться к этой медведице.

— Но, папа… — начала Луса.

— Не спорь со мной! — оборвал Кинг.