Первые гадости - [57]

— Можно подумать, Вероника с Кустымом платят друг другу деньгами! — удивился Чугунов.

— Что? — спросил Аркадий. — Что вы этим хотите сказать?

— Поезжай, поезжай, солдатик, — сказал Чугунов, подталкивая Аркадия к двери. — Я тут сам с женихами разберусь.

«Нет, — подумал Василий Панкратьевич, возвращаясь на табуретку, — ты, парень, не тот, за кого себя выдаешь. Может, ты — китайский разведчик?» — и еще раз перечитал телеграмму Червивина: «Сижу котельной беспомощный тчк спасите».

— Ну и сиди! — решил за него Чугунов…

А Аркадий перед отъездом зашел к Макару Евграфовичу, который в этот момент представлялся не человеком, а аппаратом для извержения соплей, и лежал под одеялом голодный.

— Что же, некому в магазин сходить? — спросил Аркадий.

— Мне — некому, — ответил глубокий старик. — Но у коммунальных квартир есть другое преимущество: в них редко грабят.

Аркадий сходил за продуктами через дорогу, и больному после еды полегчало. Аркадий сбегал за лекарствами на соседнюю улицу, и больной, капнув в нос, почти поправился. Аркадий распахнул окно, чтобы сквозняком выгнать микробов, и больной тотчас выздоровел.

— Как всякий хороший человек вы подобны малораспространенной болезни, — сказал глубокий старик. — Но пельмени я есть не буду: от них во рту щекотно.

— Я подобен тимуровцу-переростку, — согласился Аркадий.

— Ну как там, в армии? — спросил Макар Евграфович.

— Отдых, — ответил Аркадий. — Все заботы кончаются одним днем, и голова по ночам не болит от мыслей.

— А у меня трещит сутками, — сказал глубокий старик, вертя в руках консервную банку. — Ну какой, черт возьми, смысл писать срок хранения продукта и не ставить дату производства?! Типичный бандитизм социалистического воспроизводства!!!

«Ну, началось…» — подумал юноша.

Аркадий покинул глубокого старика под утро и на вокзале сел в поезд. На каждой крупной станции он спрашивал всех подряд о девушке, похожей на него всем, и о негре, ничем на него не похожем. Хорошие люди их не видели, а плохие тоже не видели, но подшучивали над Аркадием по-разному, чаще по-глупому.

На восьмой день побывки Аркадий добрался до Куросмыслова и встретил на перроне Чекрыжникова, который копаться в носу предпочитал остальным мирским утехам, и только, когда оба указательных пальца его оказывались поломаны от чрезмерного ковырянья, он обращал себя к вину, женщинам и телевизору. Но пока что пальцы были целы, а нос чист, и капитан бродил в поисках вина и женщин. Тут же Аркадий встретил московского знакомого, который приехал уничтожать огрехи в социалистической экономике Куросмыслова и который открыл Аркадию глаза на судьбу любимой. Юноша позвонил в Москву и спросил:

— Победа не объявилась?

— Звоните в зоопарк, — ответила домработница…

Начальник отдела снабжения Ерофей Юрьевич Чищенный еще раз перечитал бумажку, брошенную секретаршей на стол, дважды издал звук подавленного «ха-ха» и схватился за пучок волос на затылке.

Бумажка была подброшена такого содержания:

«…Сообщаем, что в текущем году зоопарку дополнительно выделены следующие фонды: НАИМЕНОВАНИЕ — участники; КОЛИЧЕСТВО — 15 койко-мест; ПОКВАРТАЛЬНО — самовывоз из наличия».

В углу застыла косая виза директора: «Чищенному! К немедленному исполнению».

С бумажкой в руке Ерофей Юрьевич пошел в отдел закупки животных, приветствуя по дороге подопечных соответствующими их породе звуками.

— Это не по вашей части? — спросил он в отделе.

— Нет, — ответили ему, — мы никаких участников не заказывали. Да и нет таких зверей-то.

— А вы поройтесь в справочниках, — попросил Чищенный. — Есть же птица-секретарь, глядишь, и какая-нибудь лягушка-участница найдется. Есть у вас «Красная книга»?

— Это чья-то шутка, — ответили ему так, словно боялись, что он собственную работу свалит на других.

— Нет, — настаивал Чищенный, — это официальная бумага: «Койко-места», «невыборка фондов грозит»… Писал профессионал…

У него отобрали на время бумажку и, терзая ее, посоветовали не ломать голову.

— Тут же номер стоит, и телефон стоит, и исполнитель указан. Запятой вот только не хватает. И мозгов у того, кто писал.

Ерофей Юрьевич сказал: «Черт!» — и вернулся к себе все еще в игривом настроении.

В кабинете уже ждал Леня-Юра и шустро тасовал накладные. Чищенный и ему сунул бумажку под нос.

— Надо брать, — сказал Леня-Юра

— Но зачем нам столько участников? — спросил Ерофей Юрьевич.

— Кто ж от фондов отказывается! — удивился Леня-Юра. — Фонды — как хлебная карточка: если нам не нужно, поменяем в уголке Дурова на то, что нам нужно.

— Тут ты прав, — согласился Чищенный. — Но ведь участники же! Не агрегат для мытья клеток, который бросил во дворе и забыл. Если дают фонды на участников, пусть дополнительно пишут разнарядки на койки, места и все прочее.

— Машину заодно можно попросить, — подсказал Леня-Юра — Для перевозки коек, мест и участников.

— Соображаешь! — сказал Ерофей Юрьевич и погладил Леню-Юру по голове одобрительно.

Прочитав в бумажке телефон исполнителя по фамилии Ниродина, Чищенный позвонил в Главснабсбыт.

— Что вас удивляет? — спросила Ниродина, разговаривая еще с какими-то людьми.

— Товар, — с трудом признался снабженец в некомпетенции.