Первые БЦВМ космического применения и кое-что из постоянной памяти - [6]

Все наши разработки СУЗ-ов были выполнены на электронных лампах, в том числе специальных, работающих в условиях высокой радиации, на различных электромеханических реле и вибропреобразователях постоянного тока в переменный. В развитие этих работ для стенда энергетического реактора нами была проработана система поддержания электрической мощности теплового имитатора, с использованием созданного нами трехфазного ваттметра на нелинейных элементах.

Были опробованы первые отечественные полупроводниковые триоды П1Б, П2А, ПЗ, П4 для разработки полупроводниковых преобразователей напряжения для блоков электропитания аппаратуры управления реакторов. В общем, получив определенный опыт разработки и испытания систем управления ядерными реакторами, мы стали двигаться в направлении развития и совершенствования таких систем. Было понятно, что в этой перспективной области техники огромное поле деятельности.

Но дальнейшая трудовая жизнь коллектива сложилась так, что вскоре нам пришлось с головой окунуться в новую область — космическую.

В августе 1959 года состоялось неожиданное для большинства сотрудников присоединение ЦНИИ-58 к ОКБ-1. Основной состав отдела Б.В.Никитина, и я в том числе, находились на пусконаладочных работах своей аппаратуры на реакторах в Обнинске. После завершения этапа работ по отработке автомата по пуску и поддержанию нейтронной мощности реактора я ушел в отпуск — надо было после длительного отсутствия на испытаниях побыть с 11-месячной дочкой. Находясь в отпуске, получил сообщение о слиянии нашего института с ОКБ-1 С.П.Королева и о том, что меня назначили на должность И.О. начальника лаборатории. Нашего руководителя Б.В.Никитина, как радиста по специальности, назначили начальником новой лаборатории радиосистем, которая должна была вести кураторские работы по радиосистемам управления и телеметрии ракет и новым системам космической связи. На базе НИБ-11 был организован новый отдел во главе с Анатолием Александровичем Шустовым, который был в ОКБ-1 заместителем начальника отдела Б.Е.Чертока по вопросам радиоуправления, автономным бортовым приборам и по созданию наземных испытательных систем новых космических аппаратов.

В то время все управление ракетами базировалось на радиотехнических методах и А.А.Шустов, фактически управляя радиотехническими смежниками, и сам являлся одним из главных «управленцев». Так как коллектив нашей лаборатории в то время вел работы только по созданию приборов контроля и управления ядерными реакторами и установкой их на реакторы, то и лаборатория наша пока осталась лабораторией по управлению ядерными реакторами.

Хотя и нет явного подтверждения, но можно было предположить, что первоначально у Б.Е.Чертока и А.А.Шустова были свои виды на наше профилирование, и это, скорее всего, были планы формирования «молодого потенциала» для усиления «родных ОКБ-шных» коллективов, которые вели работы по бортовым приборам управления и наземным испытательным станциям.

Ну а пока наши новые руководители просто не ожидали, что мы столь серьезно завязли в ядерной тематике. С первых дней руководства отделом А.А.Шустов стал разбираться с состоянием наших ядерных дел и с определением возможных сроков их завершения. Однако вскоре понял, особенно после нашей с ним поездки в ИЯФ, что в течение одного-двух месяцев работы в Обнинске нам не завершить. Честно говоря, и нам форсировать завершение этих работ в условиях, когда впереди была неясная перспектива, не хотелось.

Поэтому в составе нового отдела была образована лаборатория приборов управления ядерными реакторами под моим руководством. Видимо, из-за моей молодости и неопределенности перспективы коллектива меня назначили не начальником, а с приставкой и.о., как и руководителей групп Гелия Казаринова и Константина Чернышева.

Кроме нашей лаборатории, в состав отдела вошли:

— лаборатория курирования, или сопровождения, разрабатываемых смежниками радиотехнических систем во главе с Б.В.Никитиным, составленная в основном из сотрудников ОКБ-1 и переведенных туда ряда опытных специалистов «широкого профиля» ЦНИИ-58, к которым можно было отнести Б.Г.Невзорова и А.И.Кузьмина. Они оба занимались разработкой системы инициирования ядерных зарядов артиллерийских снарядов (системой инициирования занимался и я под руководством Б.Г.Невзорова в первый год моей работы в ЦНИИ-58), а в последнее время системой управления противотанковых реактивных снарядов (ПТУРС);

— лаборатория разработки бортовых программно-временных устройств под руководством «королевца» И.А.Сосновика, в основном состоящая из кадровых и уже опытных сотрудников ОКБ-1;

— лаборатория разработки наземных автоматизированных испытательных систем космических аппаратов (КА) под руководством тоже «королевца» В.А.Попова и также состоящая в основном из молодых сотрудников ОКБ-1 с включением в ее состав некоторых молодых сотрудников ЦНИИ-58;

— конструкторский сектор, полностью состоящий из конструкторов НИБ-11 ЦНИИ-58, под руководством «старого грабинца» С.Г.Рыжова;

—экспериментальная лаборатория под руководством М.А.Баканова, который в НИБ-11 был начальником экспериментального участка, оснащенного хорошим металлообрабатывающим оборудованием, со слесарным участком, укомплектованным очень квалифицированными рабочими кадрами, а также большим монтажным участком с относительно молодыми кадрами.