Первозимок - [13]
И Петька бежал, уже не соображая, откуда - справа, слева или сзади - настигают его горячие волны взрывов. Потом что-то в одно мгновение обожгло, оглушило его, приподняв от земли, куда-то швырнуло, и все для Петьки исчезло. Он не мог бы сказать, через сколько минут или часов вернулось к нему сознание. И - удивительное дело - прежде всего Петька почувствовал свои ноги, и потому, наверное, что они соприкасались с чем-то теплым, живым, мягким. Хотел вскочить, дернулся... и увидел синее небо над верхушками осин, какой-то стебелек у самого носа...
Вокруг стояла непривычная, недобрая тишина. А его, оказывается, почти до пояса привалило землей. Он нетерпеливо рванулся еще и еще раз, но земля крепко держала его. Петька понял, что так не выбраться, и стал откапываться руками. Мало-помалу высвободил правую ногу, потом, уже быстрее, левую. К счастью, обе оказались целыми и невредимыми, даже не затекли. В ответ на долетевший до его слуха отдаленный рокот сделал инстинктивное движение, чтобы нырнуть в бурьян. Спохватился, что рокот далеко, что рощу уже не бомбят, и удивился: куда подевались люди? Наверное, пролежал он все-таки долго.
Встал, стряхнул с себя землю. Огляделся. Воронка от взрыва, которым шибануло его, была всего в сорока-пятидесяти метрах. Солнечные пятна лежали на вывороченной земле, на ромашках, и безмятежно порхала какая-то бабочка. Казалось, какой-то иной, неправдоподобный мир окружал его - не тот, в котором он был недавно.
Он заметил что-то синеющее шагах в двадцати, за кустами широколистого папоротника. Подбежал.
На земле, уткнувшись лицом в траву и обхватив голову руками, лежал мальчишка примерно одного с ним возраста. Синяя косоворотка была разодрана на боку, я сквозь нее проглядывало загорелое тело.
Петька легонько толкнул мальчишку.
- Живой?!
Тот развернулся на бок. Худое, скуластое лицо его на секунду перекосилось, и он даже прикрыл глаза.
- Живой!.. А ты?
- Да вот, - сказал Петька, - привалило меня, насилу откопался.
- А меня оглушило здорово! Гудит в голове! - Мальчишка снова сморщил лицо. - Может, там лопнуло что-нибудь, - показал он на голову, - а?.. - С трудом сел. - Вроде даже слышу: что-то шевелится...
- Э-э!.. - спохватился Петька. - Пойдем быстрей. Может, там человек, в земле?! Ногами чувствовал, вроде живое что!..
- Все может быть, - рассудительно заметил мальчишка и встряхнул головой.
- Так быстрее же надо! - поторопил его Петька.
- Айда...
Парень с трудом поднялся и, слегка пошатываясь, двинулся вслед за ним. Был он самую чуточку выше Петьки, но заметно крепче в плечах и на год-полтора, наверное, старше.
- Меня зовут Петька. А тебя?
- Меня Василием.
- Откуда ты? - спросил Петька.
- Из Вереек.
- А я из Зареченска.
- Выходит, земляки, - невесело заключил Василий.
- Нас компания была, - сказал Петька. - Когда начали бомбить, потерялись.
- У меня тоже свои были... - отозвался Василий, опять встряхивая головой. - Кажется, проходит!
Петька остановился над завалом.
- Вот здесь!
И они начали в четыре руки разбрасывать глинистую породу.
Скоро показалась рука. Попробовали тянуть за нее, ничего не вышло. Стали торопливо расширять яму. И когда уложили на траву перемазанное глиной тело, Петька присел от неожиданности:
- Это ж Генка! Генка Скворцов! Наш, зареченский! Ген! - позвал он. - Гена!
- Без толку... - проговорил Василий. - Умер...
С минуту Петька не двигался, подавленный. Он впервые видел смерть хорошо знакомого человека. Генка Скворцов умирал рядом с ним...
Наконец он заставил себя распрямиться и тяжело вздохнул:
- Давай похороним...
Василий растерянно огляделся по сторонам - ни лопаты, ни кирки у них нет. Да и времени...
Как могли, похоронили Генку в неглубокой воронке: сначала обложили камнями, потом присыпали землей. Уходя, Петька несколько раз оглянулся, чтобы запомнить место, где осталась могила.
Искать дорогу они не стали. Сориентировались по солнцу и двинулись прямиком на восток.
Осиновая роща скоро сменилась густым разнолесьем, и зачавкала подо мхом вода. Место оказалось болотистым. Это обеспокоило друзей по несчастью. Но примерно через полтора-два часа ходьбы лес как бы пораздвинулся, посветлел. Идти стало легче. А звуки боя, все отчетливее слышимые впереди, лишь прибавляли обоим сил и энергии.
Петьку удивляло, что из всех беженцев они в лесу оказались вдвоем, и он собирался было сказать об этом Василию, но тут впереди, за деревьями, мелькнули палатки.
Мальчишки приостановились и медленно, с опаской начали приближаться. У прогала, выводящего на большую солнечную поляну, обнаружили под кустами свалку: бинты, окровавленные тампоны и даже... ногу! Петька невольно отшатнулся.
- Гипсовая... - успокоил его Василий. - Госпиталь здесь, наверно. Чувствуешь, как лекарством несет?
- Не заметили, значит... - Петька показал головой в небо.
- А это им раз плюнуть. На самолете - не пешком: минута - туда, минута - обратно...
Шесть больших серых палаток с наброшенными на них маскировочными елками вытянулись в одну линию вдоль заброшенного проселка. Из крайней явственно доносились стоны. Госпитальная прислуга суетилась между палатками. А на проселке кое-как пристраивались друг к другу, образуя нечеткий строй, раненые: у кого перевязана голова, у кого в бинтах грудь, у кого рука на подвеске... Наконец один, видимо старший из них, подскакал на костылях к поджидавшему его начальнику госпиталя в забрызганном кровью халате.
Когда Человек предстал перед Богом, он сказал ему: Господин мой, я всё испытал в жизни. Был сир и убог, власти притесняли меня, голодал, кров мой разрушен, дети и жена оставили меня. Люди обходят меня с презрением и никому нет до меня дела. Разве я не познал все тяготы жизни и не заслужил Твоего прощения?На что Бог ответил ему: Ты не дрожал в промёрзшем окопе, не бежал безумным в последнюю атаку, хватая грудью свинец, не валялся в ночи на стылой земле с разорванным осколками животом. Ты не был на войне, а потому не знаешь о жизни ничего.Книга «Вестники Судного дня» рассказывает о жуткой правде прошедшей Великой войны.
До сих пор всё, что русский читатель знал о трагедии тысяч эльзасцев, насильственно призванных в немецкую армию во время Второй мировой войны, — это статья Ильи Эренбурга «Голос Эльзаса», опубликованная в «Правде» 10 июня 1943 года. Именно после этой статьи судьба французских военнопленных изменилась в лучшую сторону, а некоторой части из них удалось оказаться во французской Африке, в ряду сражавшихся там с немцами войск генерала де Голля. Но до того — мучительная служба в ненавистном вермахте, отчаянные попытки дезертировать и сдаться в советский плен, долгие месяцы пребывания в лагере под Тамбовом.
Излагается судьба одной семьи в тяжёлые военные годы. Автору хотелось рассказать потомкам, как и чем люди жили в это время, во что верили, о чем мечтали, на что надеялись.Адресуется широкому кругу читателей.Болкунов Анатолий Васильевич — старший преподаватель медицинской подготовки Кубанского Государственного Университета кафедры гражданской обороны, капитан медицинской службы.
Ященко Николай Тихонович (1906-1987) - известный забайкальский писатель, талантливый прозаик и публицист. Он родился на станции Хилок в семье рабочего-железнодорожника. В марте 1922 г. вступил в комсомол, работал разносчиком газет, пионерским вожатым, культпропагандистом, секретарем ячейки РКСМ. В 1925 г. он - секретарь губернской детской газеты “Внучата Ильича". Затем трудился в ряде газет Забайкалья и Восточной Сибири. В 1933-1942 годах работал в газете забайкальских железнодорожников “Отпор", где показал себя способным фельетонистом, оперативно откликающимся на злобу дня, высмеивающим косность, бюрократизм, все то, что мешало социалистическому строительству.
Эта книга посвящена дважды Герою Советского Союза Маршалу Советского Союза К. К. Рокоссовскому.В центре внимания писателя — отдельные эпизоды из истории Великой Отечественной войны, в которых наиболее ярко проявились полководческий талант Рокоссовского, его мужество, человеческое обаяние, принципиальность и настойчивость коммуниста.
Роман известного польского писателя и сценариста Анджея Мулярчика, ставший основой киношедевра великого польского режиссера Анджея Вайды. Простым, почти документальным языком автор рассказывает о страшной катастрофе в небольшом селе под Смоленском, в которой погибли тысячи польских офицеров. Трагичность и актуальность темы заставляет задуматься не только о неумолимости хода мировой истории, но и о прощении ради блага своих детей, которым предстоит жить дальше. Это книга о вере, боли и никогда не умирающей надежде.
В годы Великой Отечественной войны Ольга Тимофеевна Голубева-Терес была вначале мастером по электрооборудованию, а затем — штурманом на самолете По-2 в прославленном 46-м гвардейским орденов Красного Знамени и Суворова III степени Таманском ночных бомбардировщиков женском авиаполку. В своей книге она рассказывает о подвигах однополчан.
Украинский писатель Василий Большак в повести «Проводник в бездну» увлекательно рассказывает о подвиге пионера Гриши Мовчана, воплотившего в себе лучшие качества, которые воспитывает в детях советская школа, пионерская организация и весь уклад советского образа жизни. …Гитлеровские полчища захватили Украину. Разгорается пламя всенародной борьбы против поработителей. Отступающие фашисты под угрозой смерти требуют, чтобы Гриша провел их в обход района, занятого партизанами. Но пионер завел гитлеровцев в непроходимую болотную трясину. Тонут в болотной жиже орудия, проваливаются в бездну гитлеровцы.
В книгу вошли две повести «Птицы летают без компаса» и «В небе дорог много». Обе посвящены летчикам, охраняющим дальневосточное небо. В них автор поднимает важные проблемы обучения и воспитания молодых пилотов, морального права быть ведущим; показывает, как в трудных повседневных буднях под влиянием чутких заботливых командиров закаляются и мужают характеры вчерашних выпускников военных училищ, растет их летное и боевое мастерство.