Первостепь - [14]

Игривая Оленуха громко смеётся, Чёрная Ива тоже заулыбалась, и даже у Сквалыги вроде как немного поднялись уголки толстых губ, но эта, кажется, думает совсем о другом. И теперь говорит:

– Слышали, призрак появился. По ночам вокруг стойбища бродит.

– Какой такой призрак? – Чёрная Ива удивлена, первый раз о таком слышит, но Игривая Оленуха опять всё переводит в шутку:

– А по ночам спать надо. Притом вместе с мужем. Тогда и не будет никаких призраков.

Игривая Оленуха смеётся, а Чёрной Иве вдруг подумалось: не слишком ли много смеётся подруга? Словно не хочет серьёзного разговора, словно что-то скрыть пытается. Что?

Но теперь и Сквалыга начинает о том же самом:

– А вот Львиный Хвост как будто бы знаки подаёт тайные. Интересно, кому из нас троих?

Подруги перестают улыбаться. Недоумение властвует на смуглом лице Чёрной Ивы, недоверчивость сквозит во взгляде Игривой Оленухи.

– Да-да, вот как раз отвернулся, как будто почуял, - подтверждает Сквалыга, но Игривая Оленуха уже опять прыснула смехом:

– Как хвост может чуять? Что ему чуять? Задницу?

Чёрная Ива досадливо морщится. Но вслух не говорит. Игривая Оленуха и так всё поймёт по её лицу. Нехорошая это шутка. Да только ведь не старуха Чёрная Ива, чтоб осуждать. Но всё же ей не нравится.

А Львиный Хвост и вправду теперь глядит в сторону женщин. Один стоит возле своего чума, скучает. И вот повернулся. Вот мельком встретился взглядом с Чёрной Ивой, расширил зрачки, будто даже вздох изобразил (хотя не слышно отсюда); но Игривая Оленуха так громко хохочет, что сразу же засмущался молодой охотник. Отвернулся. Случайно он сюда посмотрел. Непреднамеренно. Напрасно молодые женщины смеются. Не о них его думы, - так, наверное, хочет сказать спина Львиного Хвоста, и шея, и затылок. Но Сквалыга узрела другое:

– А ведь некрасивый у Львиного Хвоста затылок. Какой-то приплюснутый. Медведь как будто наступил.

– У хвоста не бывает затылков, - хохочет по-прежнему Игривая Оленуха – и Чёрная Ива теперь не выдерживает:

– Да что вы прицепились обе к этому Львиному Хвосту? Хороший же охотник. И молодой. И затылок как затылок. И чем вообще затылки могут различаться, а, Сквалыга?

– Ну, для кого и хороший, а для кого и не очень, - продолжает смеяться Игривая Оленуха, но Чёрная Ива не приняла к себе её намёка. Сквалыга тоже не приняла. Так и повис он в воздухе смешком: «ха-ха-ха».

– Вот у Игривой Оленухи муж настоящий охотник, - Сквалыга меняет направление разговора, но быстро спохватывается и осекается. Сразу перескакивает. – Вот мой Пёстрый Фазан, - она даже досадливо взмахивает рукой, сопровождая взмах тяжким «ахом», да только деланно всё это. Чёрная Ива не верит. А Игривая Оленуха опять за своё:

– Ну так пускай Сквалыга ответит Львиному Хвосту взглядом на взгляд. Этот охотник помоложе будет и побойчее.

Однако Чёрная Ива перебивает готовую вновь рассмеяться Игривую Оленуху:

– Так ли уж ни на что не годен Пёстрый Фазан?

– Да на что он может быть годен, - с кислой улыбкой отвечает Сквалыга. – Мечтает, мечтает. Только мечтает!..

– Вот скоро оргии будут, - перебивает Игривая Оленуха, - вот мы с Чёрной Ивой проверим твоего Фазанчика, так ли уж ни на что не годен? А то вдруг сама Сквалыга не так чего делает?

Сквалыга сначала нахмурилась, но ненадолго. Быстро отпустила хмарь. Уже улыбнулась:

– Чёрной Иве на оргиях не до моего мужа будет. Львиный Хвост от неё ни на шаг не отступит. Вот уж тогда подробно рассмотрит Чёрная Ива и затылок, и всё остальное.

Смеются подруги, хохочут. Чёрная Ива только смутилась. Но Игривая Оленуха ещё и добавляет:

– Про Чёрного Мамонта тоже нельзя забывать. На прошлых оргиях, помнится, не отставал от Чёрной Ивы. И сейчас, наверное, не отстанет. Почему так везёт Чёрной Иве! Чем она манит охотников? Пусть научит и нас!

Хохочут подруги. А Чёрной Иве совсем не смешно. Неприличные разговоры. Оргии – это древняя традиция, от самых давних предков так пошло, и не полагается это обсуждать. Она тоже могла бы сказать, с кем была на прошлых оргиях Игривая Оленуха, но ведь не полагается. А они… Чёрная Ива вдруг вспоминает недоконченный разговор и прерывает смех подруг:

– О чём же таком мечтает Пёстрый Фазан?

Сквалыга глядит на Чёрную Иву, смеётся. Нет, перестала. Вспомнила тоже, что не прилично. Отвечает:

– О всяком мечтает. О всякой ерунде. Вабик такой хочет вырезать, чтоб на всякого зверя. Подул в дуду – и в любое место добычу можешь заманить. Хоть прямо к себе в чум.

– Тогда уж и заклинание надо ему придумать, - всё ещё смеётся Игривая Оленуха.

– Какое заклинание? – не понимает Чёрная Ива.

– Ну как… приманил зверя вабиком к чуму, потом произнёс заклинание – и с того шкура долой, кости долой, требуха прочь, жаркое сразу дымится румяное – кушайте, люди!

Теперь все трое дружно хохочут.

– Мой Режущий Бивень тоже бы не отказался от подобного вабика, - давясь смехом, говорит Чёрная Ива.

– А мы бы, женщины, не отказались от такого заклинания, - вставляет Сквалыга. – Вот было бы здорово! Как такого добиться?.. А ещё чтоб растения всякие нужные там, где захочешь, там бы и вырастали, чтоб не ходить за ними далеко в степь.

Смеются подруги. Долго смеются. Игривую Оленуху вообще не остановить. Чёрной Иве даже как будто немного завидно: ну откуда столько радости в женщине? Хотя, она знает, откуда, конечно же, своим мужем гордится Игривая Оленуха, Сосновый Корень повёл разведчиков, а вот её собственный муж… Но додумать о собственном муже ей не позволяет Сквалыга, внезапно перебивает все думы: