Все семеро оказались внутри купола, под провисающими стенками палатки. Пространство было ярко освещено флюоресцентными лампами. Подъемный кран — даже в неработающем состоянии — производил внушительное впечатление: этакая башня, стоящая на массивном основании из марсианского стекла. Ханс уточнил его параметры: вес тридцать тонн, мощность пятьсот киловатт. Свернутый трос с буром имел длину четыре километра: более чем достаточно, чтобы достигнуть основания ледяной шапки. Рядом стоял грязный агрегат для закачивания в шахту жидкости: это было необходимо, чтобы уберечь шахту от обрушения, так как слои льда постоянно смещались под воздействием собственного веса. В данном случае использовалась жидкая двуокись углерода, которую агрегат конденсировал из атмосферы.
Ханс начал хвастаться теми техническими трудностями, с которыми они сталкивались во время работы: прежде всего, им нужны были новые смазочные средства, потому что при низком давлении движущиеся детали оборудования имели тенденцию склеиваться друг с другом.
— Термальный контроль — вот в чем загвоздка, — с воодушевлением вещал он. — С температурой здесь надо обращаться очень осторожно, потому что избыток тепла не нужен никому. Когда водяной лед тает, он тут же смешивается с жидкой двуокисью углерода. И тогда караул! В результате мы получаем углекислоту, от которой нам крышка. Команда «Авроры» привезла с собой крошечную буровую установку, которую вы до сих пор можете увидеть на трейлере. Она могла углубиться в лед всего метров на сто. Зато она стала первой буровой установкой на Марсе…
Юрий прервал его излияния:
— У нас сейчас не экскурсия для туристов.
Майра подошла к бурильной платформе.
— В шахте нет жидкости. Кажется, вы ее осушили.
Юрий подтвердил.
— Это первая шахта, которую мы выкопали, она ведет прямо к Этому. Мы знали, что там, подо льдом, находится нечто необычное, потому что об этом нам сказали радары. Когда мы до Этого дошли, то тут же вернулись обратно и послали в Лоуэлл заявку на увеличение бюджета. Нам понадобилась установка, способная поддерживать шахту в открытом состоянии постоянно. Потом мы выкачали оттуда бурильную жидкость…
Ханс сказал:
— И параллельно мы пробурили еще один ствол. Сперва мы опустили туда камеры и датчики. Но потом… — Он наклонился и поднял люк. Под ним оказалась дыра метра два в диаметре. Прямо над дырой висела платформа, посередине которой стояла опора со щитком управления и разными рукоятками.
Никто не сомневался в том, что это такое.
— Лифт! — выдохнула Байсеза.
— Да, — подтвердил Юрий. — Момент истины наступил. Все мы — вы, Байсеза, я, Алексей, Майра, Элли, Ханс, — все мы стоим теперь у самой границы. И ты, Грендель.
Юрий шагнул на платформу и оглянулся назад.
— Байсеза! — позвал он. — Думаю, что наступил ваш звездный час.
Байсеза едва не задохнулась.
— Вы хотите, чтобы я прокатилась на этой штуке? Два километра вниз во льду?
Майра взяла ее за руку. Несмотря на все вспомогательные системы скафандра, Байсеза едва чувствовала прикосновение руки своей дочери.
— Ты не обязана это делать, мама! — сказала Майра. — Они еще даже не сказали тебе, что нашли внизу!
— Байсеза, поверьте мне, — нервно перебил их Алексей. — Вам лучше увидеть все самой!
— Так пусть это будет сделано! — сказала Байсеза. Она шагнула на платформу, стараясь все страхи оставить за спиной.
Они стояли тесным кружком, повернувшись лицом друг к другу. Круглая платформа едва вмещала такое количество людей, тем более в скафандрах.
Диск пришел в движение и устремился вниз, в ледяной туннель, на стенках которого были укреплены металлические рельсы. Байсеза подняла вверх голову: у нее возникло ощущение, что она проваливается в глубокий, ярко освещенный колодец. Ее охватило жуткое чувство падения или захлопывающегося капкана.
Скафандр прошептал:
— Я обнаружил учащение дыхания и пульса. Все это можно компенсировать с помощью повышения атмосферного давления…
— Тише! — приказала ему Байсеза.
Падение оказалось милосердно коротким. Юрий сказал:
— Теперь возьмите себя в руки.
Лифт резко замедлил ход и остановился.
За спиной у Юрия виднелась металлическая дверь, или, вернее, люк, укрепленный прямо на льду. Юрий повернулся и открыл его. За ним виднелся короткий туннель, ярко освещенный флюоресцентными трубками. В конце туннеля Байсеза заметила какое-то серебристое сверкание. Юрий отошел в сторону.
— Думаю, что вам лучше пройти вперед, Байсеза.
Ей показалось, что сердце хочет выпрыгнуть из груди.
Она глубоко вдохнула и шагнула вперед. Пол туннеля был грубо высечен во льду, имел неровную и крайне ненадежную поверхность. Она сконцентрировалась на ходьбе и старалась не смотреть вперед, хотя краем глаза все же заметила серебристое сияние впереди.
Вот она вышла из туннеля в широкую комнату, столь же грубо высеченную во льду, как и туннель. Быстрым взглядом она окинула узкую шахту, прорубленную в потолке. Потом она взглянула прямо перед собой, чтобы увидеть наконец то, что нашли здесь космики, нечто, спрятанное под ледяной шапкой марсианского полюса.
На нее взглянуло ее собственное отражение.
Это был артефакт Перворожденных. Это был Глаз.
