Перворожденный - [13]

Но, взглянув в напряженное лицо Пакстона, она взяла себя в руки и поняла, что именно теперь решается вопрос о ее твердости и авторитете в качестве начальника, а соответственно, и о ее способности в трудную минуту противостоять обстоятельствам.

— Хорошо, адмирал, — сказала она. — Вы меня заинтересовали. Каковы ваши предложения?

Он шагнул назад.

— Я хочу собрать побольше данных и предложить их на рассмотрение уполномоченным лицам. Надо полагать, что брифинг лучше всего собрать в Вашингтоне. И как можно скорее.

— Хорошо. Однако нам надо учитывать достаточно широкий круг заинтересованных лиц. Кроме того, нам надо договориться, что сообщать общественности, а что нет. Какую подготовку надо вести в связи с появлением аномалии и так далее.

— Прежде всего, об этом объекте нам надо собрать побольше сведений.

— А что мы должны сказать тем, перед кем обязаны отчитываться?

Пакстон сказал:

— Поскольку политика замешана во всем, мы должны прежде всего убедиться, что наш мандат и наши полномочия не утратили своей силы и не выхолощены политическими тяжеловесами. И к тому же, госпожа председатель, если вы не возражаете, я включу в брифинг материалы, собранные Комитетом.

Она почувствовала, как волосы на затылке зашевелились. Проведя большую часть своей жизни в высших эшелонах власти, она чувствовала, когда и как ей расставляют капканы.

— Вы имеете в виду ваш Комитет Патриотов?

Он оскалился по-акульи.

— Вам следует как-нибудь прийти к нам в гости, госпожа председатель. Наш офис находится в старом здании Специальных военно-космических проектов в Колумбии. Большинство из нас — старые космические летуны разных рангов. Сообщество, которое вы наверняка считаете самозванным, видит свою миссию в том, чтобы отслеживать реакцию правительств и подведомственных им структур на угрозу интервенции, которая привела сперва к солнечной буре, а затем и к дальнейшим непредвиденным последствиям. К сожалению, ваш предшественник об этом ничего не хотел знать. Очевидно, он считал, что любые заискивания с такими полоумными типами, как мы, нанесут вред его блестящей карьере. Но теперь у нас есть кое-что вполне реальное, госпожа председатель. Аномалия. Пришло время нас слушать, если вы понимаете, что я имею в виду.

И снова она не нашлась, что ему возразить.

— Мне кажется, вы втягиваете меня в спор, Боб. В таком случае я прибегаю к своему праву вето.

— Спасибо. Но тут есть один нюанс.

— Говорите.

— Комитет всегда представлял собой силу, с которой власти довольно охотно считались. Однако есть нечто, чего они не принимали никогда: намеки на чужого. Развивать наши собственные вооружения — это полдела. Но игнорировать возможности врага — это преступление. И в этом смысле нам известен некто, кто может нам помочь в этом темном деле.

— Кто?

— Женщина по имени Байсеза Датт. Отставной офицер Британской армии. Это долгая история. Именно поэтому я сегодня прилетел в Лондон: у нее здесь дом. Но я не обнаружил в Лондоне ни ее, ни ее дочери. Есть сведения, что она упрятала себя в клинику анабиоза в Штатах, причем под вымышленным именем. К настоящему времени она, разумеется, должна была уже вернуться на свет. — Он сверлил глазами Беллу. — С вашего разрешения, я ее выслежу.

Она глубоко вздохнула.

— Разве у меня есть полномочия давать такие разрешения?

— Если вы захотите, то они будут. — Минута была решающая, и он это понимал.

— Хорошо. Отыщите ее. Вышлите мне ее досье. Но оставайтесь в рамках закона, адмирал. И ведите себя корректно.

Он ухмыльнулся.

— Я весь в вашем распоряжении.

Внезапно Белла увидела, что Пакстон счастлив. Он ждал этого момента — ждал всю свою бесцветную жизнь с момента героических усилий на Марсе во время солнечной бури. Он ждал, когда небо снова начнет падать людям на голову.

Белла подавила в себе отвращение. Что касается ее, то ей бы хотелось только одного: избежать в дальнейшем повторения случая Джеймса Дюфлота.

9. Флорида

Майра забрала Байсезу из клиники анабиоза и перевезла во Флориду.

Они прилетели туда на толстопузом короткокрылом самолете, снабженном новейшим гиперзвуковым реактивным двигателем. Байсеза все еще чувствовала себя не очень уверенно, но когда-то, во время службы, она часто летала на вертолетах и теперь изучала это новое поколение воздушных средств (новое, разумеется, для таких сонь, как она) с любопытством. Перелет через весь континент, из Аризоны во Флориду, показался ей развлекательной прогулкой: надежный самолетик прекрасно справлялся даже с длинными перелетами, особенно когда у него появлялась возможность выныривать из атмосферы, как лосось выпрыгивает из воды.

Однако и здесь правила безопасности были сверхжесткими: просвечиванию и досмотру их подвергли даже на борту самолета. Такая паранойя стала правилом не только по причине солнечной бури, но в основном благодаря разным инцидентам, когда самолеты и космические корабли захватывались преступниками и использовались в качестве ракетных снарядов. Так случилось за пару лет до бури, когда до основания был разрушен Рим.

Безопасность с самого начала стала предметом обсуждения между матерью и дочерью. Байсеза вышла из клиники, не имея на лице никаких идентификационных татуировок. На территории клиники для таких случаев существовал специальный офис ФБР: его сотрудники должны были встречать всех беглецов из прошлого, из тех времен, когда на Земле царили более мягкие правила, и удостоверяться, что они не имеют проблем с законом. Но однажды Майра пришла в палату к Байсезе с коробочкой разных приспособлений и поставила на ее лице необходимый знак, а затем сделала ей укол некой субстанции, которую она назвала «генной терапией». Потом обе они выскользнули из клиники через служебный выход, расположенный вдалеке от глаз ФБР.