Первородный грех. Книга первая - [14]

– Смотри! – неожиданно воскликнула она. – Снег идет!

Она подбежала к окну. В самом деле шел снег. Кружащиеся в хороводе снежники укрывали двор белоснежным покрывалом.

– Снег, – прижавшись к оконному стеклу, восторженно прошептала Кончита. – Никогда не видела снега.

– Никогда? – удивился Франческ.

– Никогда в жизни! – Она, затаив дыхание, смотрела на порхающие за окном снежинки. – Какие они красивые! Как крылышки ангелочков! – Она повернулась к нему – огромные глаза светятся. – Пойдем во двор!

– Промокнешь, – сказал он.

– Ну и что? Я хочу попробовать, какой он на вкус.

– Это не ванильное мороженое, – крикнул он, но она уже подбежала к двери и нетерпеливым жестом манила его за собой. – Хотя бы шаль набрось! – добавил Франческ, берясь за костыли. – Не забывай, в каком ты положении.

– Тс-с-с! Давай выйдем, чтобы никто не слышал! Стараясь не шуметь, они вышли во двор. Холодно не было, даже после душного тепла дома. Франческ поднял лицо к небу и замер, лишь чуть вздрагивая от нежных, как поцелуи, прикосновений падавших на его щеки снежинок.

Присев на корточки, Кончита собрала пригоршню снега и, слепив из него шарик, с жадностью надкусила его. На ее лице отразилось разочарование.

– Да он безвкусный!

– Я предупреждал, что это не мороженое, – назидательно проговорил Франческ.

В деревне не было видно ни души; если даже кто и шел по улице, звук его шагов приглушался белоснежным покровом. На холме, в мерцающей серебром темноте, светились огни женского монастыря.

– Мне жаль, что с тобой это произошло, – сказал Франческ.

– Спасибо, – чуть слышно прошептала Кончита.

– Если бы в нашей стране была справедливость, этот малый поплатился бы жизнью.

Прижав губы к снежку, она какое-то время молчала, затем наконец заговорила:

– Я несколько иначе смотрю на все это. Я стараюсь думать только о будущем.

Франческ сверху вниз посмотрел на нее. В ее черных волосах сверкали блестки снежинок. Он взял из ее рук снежок и бросил его на землю. Пальцы Кончиты были мокрые и холодные как лед. Держа их в своих ладонях, он нежно растирал их, стараясь согреть.

– А ты пыталась представить себе, какой будет наша совместная жизнь? – тихо спросил Франческ.

– Д-да, – не смея поднять на него глаза, пробормотала она.

– Как мы будем вместе жить? И вместе есть?

– Да.

– И вместе спать?

Он почувствовал, как задрожали ее пальцы.

– Да.

– И ты готова к этому?

– Думаю, что да.

В морозном воздухе у них изо рта поднимались маленькие облачка пара. Из ее рта облачка поднимались чаще.

– Ты такая молодая… – охрипшим голосом проговорил он. – Такая красивая.

Она подняла голову и заглянула ему в глаза. Франческ наклонился и поцеловал ее. Губы Кончиты были холодны как лед. Его – пылали, как раскаленные угли. Она почувствовала на своей щеке жесткие колечки его курчавой бороды. Впервые он был нежен с ней. Он прижал ее к себе, его нечеловеческая сила потрясла ее. Она непроизвольно застонала, и он сразу же разжал руки.

– Извини, – смущенно сказал Франческ.

– Не извиняйся, – прошептала Кончита. – Мне тоже этого хотелось.

Из окна донесся зовущий их голос. Франческ наклонился было, чтобы поцеловать ее еще раз, но она повернулась и стремительно побежала к дому.

Поеживаясь, Франческ трясся в телеге, которую тянула усталая кобыла. Первые дни января принесли колючие ветры и пронизывающий холод.

Погоняя лошадку, он услышал приближающийся сзади топот копыт. Его догоняли трое скачущих галопом всадников. Они обогнали телегу и остановились, перегородив дорогу.

Франческ чертыхнулся и натянул вожжи.

– В чем дело? – закричал он, откинув прикрывавший лицо шарф. – Вы мешаете мне проехать.

Всадники спешились. Тот, что явно был их главарем, бросил поводья своему компаньону и небрежной походкой подошел к телеге.

Франческ сразу узнал в нем Джерарда Массагуэра. Двое других были андалузскими цыганами с суровыми лицами.

Массагуэр зло осклабился.

– Вылезай, – рявкнул он и, когда Франческ не сдвинулся с места, повторил: – Вылезай, кузнец, или мы сами вытряхнем тебя из телеги.

Медленно, стараясь не заводиться, Франческ слез, вытащил из телеги свои костыли и, опершись на них, взглянул на Массагуэра-младшего. Перед ним стоял ладно сложенный, темноволосый парень лет восемнадцати с застывшим на лице выражением ленивого высокомерия. У него были глаза с тяжелыми веками и по-мужски красивое лицо.

– Говорят, ты собираешься жениться на Кончите, – спокойно сказал он. – Это правда?

– Может быть.

Массагуэр стоял, широко расставив ноги, засунутая в карман штанов рука позвякивала монетами. Он нагло улыбался Франческу.

– А знаешь, я был у нее первым. И вторым.

– Что тебе нужно? – не повышая голоса, спросил Франческ.

Двое цыган подошли и встали по обеим сторонам своего хозяина. У каждого по толстой палке в руке.

– У меня к тебе есть несколько вопросов, – заявил мальчишка. – И я хочу получить на них ответы.

– А если я не смогу дать их?

– Не сможешь – будешь избит. И сильно. – Оттопырив нижнюю губу, он нахально уставился на Франческа из-под своих тяжелых век. – Из девки кровь хлестала, как из зарезанной свиньи. А еще трезвонила, что первым у нее был мой брат! Во задачка-то! Но я уверен, что мой брат до нее не дотрагивался. Он ведь пидор. И еще я думаю, что она это знает. Поэтому-то она его и покрывает.