Первородный грех - [94]

Я все глубже погружаюсь в подушки, пытаясь исчезнуть.

— Я… — Он не заканчивает.

Вместо этого он хватает свою рубашку и выходит в холл, закрыв за собой дверь. И ничего. Тишина, как всегда, и я лежу здесь, пытаясь решить, что делать.

Когда становится ясно, что Гейб не вернется, я закрываю глаза и искренне молюсь Богу, чтобы он просто убил меня сейчас. Я сажусь, когда открывается дверь, я оборачиваюсь простынями, неожиданно смутившись, когда входит Гейб.

Он поворачивается спиной ко мне.

— Я думаю, что смогу контролировать себя сейчас, но это будет проще сделать, если ты оденешься.

Я наклоняюсь и поднимаю свою футболку с пола.

— Ты не обязан оставаться, — говорю я, когда одеваюсь, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. Я в отчаянии, и хочу, чтобы он остался, но я слишком уязвлена.

— Если это будет трудным для тебя…

Он поворачивается, идет к краю кровати и садится. Он обхватывает мое лицо руками и пристально смотрит на меня.

— Я люблю тебя, Фрэнни. Но мы не можем сделать… это. — Он сжимает мятые простыни. — Я бы охотно отдал свои крылья ради тебя, но не ради этого.

Отчаяние сдавливает дыхание в моих легких.

— Я знаю.

Я касаюсь его лица, ничего не могу с собой сделать, — он прекрасен.

— Ты сказал, что, когда Мэтт потерял крылья, у него был выбор…

Я опускаю ресницы, когда понимаю, насколько эгоистичны эти мысли. Но Гейб всегда знает, о чем я думаю.

— Я не такой как Мэтт. Я не могу остаться с тобой.

— Почему нет?

— Я Доминион. Один из Второй Сферы. Я не ангел.

Я встречаюсь с ним взглядом.

— Я думала, что все вы были ангелами.

— Нет. Термин «Ангел», относится к смертным, которые достигли Небесного статуса. Я никогда не был человеком.

Я стараюсь осознать это.

— Так… значит…

— Если я потеряю крылья, не будет никакого выбора. Я не с Земли, и не могу вернуться сюда. Я буду принадлежать Люциферу.

Мое сердце пропускает удар.

— Как бы я хотела, чтобы ты был человеком.

И я, правда, так хочу. Прямо сейчас я хочу этого больше всего.

Он смотрит на меня из-под белых ресниц, и мысли мелькают перед его глазами так быстро, что я не могу прочитать ни одну из них. Потом он наклоняется и целует меня снова. Я толкаю его на кровать рядом с собой и смотрю в его удивительные глаза.

Вопрос срывается с моих губ, и только потом до меня доходит, о чем я спросила.

— Ты знал Люцифера прежде, чем он пал?

Он вздрагивает, но его голос, как всегда, спокойный, убаюкивающий.

— Фрэнни, не волнуйся о Нем сейчас. Ты в безопасности. Иди спать.

Я сдвигаюсь в его руках, неожиданно мне становится некомфортно, и что-то внутри меня не хочет позволять это.

— Я не беспокоюсь. Я просто хочу знать.

Он медленно качает головой.

— Я был создан сразу после Войны. Он пал до этого.

— Так… ты никогда не знал Его как ангела?

Глаза Гейба сужаются.

— К чему ты клонишь?

Я качаю головой, потому что я действительно не знаю. Просто чувствую, и не могу объяснить.

— Ни к чему, я думаю.

Он целует меня в лоб и ложится обратно на подушки.

— Спи, Фрэнни.

Мои веки тяжелеют, и я закрываю глаза, и образы из моих кошмаров преследуют меня — Тейлор, кровь, Лилит.

Я кладу руку на его грудь, туда, где бьется его сердце, стараясь не желать того, чего он не сможет дать мне.

— Все нормально?

Он вздыхает и поглаживает меня по плечу.

— Прекрасно, — говорит он.

И спустя несколько часов я, наконец, смогла заснуть.

* * *

Когда я просыпаюсь, бледно-серый свет проходит сквозь листья древа за моим окном. Я остаюсь в одиночестве в своей постели, и все, что происходило за последние пять дней, немного размыто. Как будто я вышла из пятидневного запоя. Похоже на чувство похмелья, когда я лежу в кровати в течение долгого времени, стараясь сложить все кусочки вместе — где реальность, а где туман.

Убийство Тейлор было реальностью — не сном, который может вызвать такую боль. Люк ушел — тоже правда. Гейб… прошлая ночь?

Трепетание появляется внизу моего живота, когда я вспоминаю его удивительные мягкие прикосновения. Мы действительно чуть не занялись сексом? Он сказал, что любит меня? Я думаю, это тоже было в реальности. Он бы отдал свои крылья для меня… вот, что он сказал.

Но он ушел.

Я отталкиваю волну разочарования и смотрю на часы, потом беру свой телефон и беру отгул у «Рикко». Он говоит, чтобы я не торопилась возвращаться.

Глава 28 Конец света

Люк

— Вы в порядке?

Голос и рука на моем плече пугают меня, когда я стою, прислонившись к холодному кафелю стены в госпитале. Я стою здесь некоторое время, пытаясь набраться смелости, чтобы постучать в дверь палаты 322.

Ее зовут Робин.

Я отхожу от стены, пытаясь улыбнуться медсестре.

— Все хорошо.

Она бросает меня последний обеспокоенный взгляд и уходит по коридору.

Я глубоко дышу и поднимаю руку, чтобы постучать, когда дверь открывается, и она выходит в коридор в зеленом больничном халате. Она чуть не врезается в меня, прежде чем я отхожу с пути.

— Простите, — говорит она.

Ее глаза такие же зеленые, но кажутся не такими яркими. Лилит больше не зажигает их.

Но это я должен извиняться. Я опускаю глаза и открываю рот, но не могу найти слов, поэтому снова закрываю его. Я поднимаю глаза, и они встречаются с ее взглядом.

Мое сердце колотится. Она смотрит на меня.