Первопроходцы. Русские имена на карте Евразии - [37]

«Что касается до довольства этой провинции, то во всей Российской империи едва сыщется ль другая, которая бы всем нужным к житью человеческому столь изобиловала, как Уфимская, ибо к хлебопашеству самая лучшая земля повсеместно, повсюду же леса, в которых множество бортевых пчел, реки судовые и рыбные, озер рыбных и пажитных мест везде довольно».

Рычков сообщил о многих природных феноменах. Так, в Ставропольской провинции описана небольшая река Молочная (теперь это северо-восточная часть Самарской области). В верхнем течении реки вода чистая. Затем река впадает в небольшое озеро, а «протекши это озеро, становится уже так бела, как молоко, и такой водой течет версты на две или на полторы, и впадает в реку Сургут, где еще несколько своей белизны имеет». Река Молочная и теперь протекает через серное озеро с бело-молочной водой. Дело в том, что в реку перед впадением в озеро поступает вода из сероводородного источника, вследствие чего вода в реке приобретает молочный оттенок от выпадающей серы. В этом районе сероводородных источников находится сегодня небольшой город Серноводск.

Заканчивается книга описанием 28 горных железоделательных и медеплавильных заводов губернии. В то время эти заводы существовали только в Башкирии, но Рычков не сомневался, что наличие богатых башкирских руд позволит увеличить их число. Кроме того, он прозорливо предположил возможность строительства новых заводов на базе богатых медных руд, найденных за рекой Яик в казахских степях.

«Топография Оренбургская» была высоко оценена Академией наук как образец для топографических описаний других губерний. Академический журнал писал о желательности, «чтоб и в прочих губерниях пространной Российской империи нашлись трудолюбивые и к сочинению такого описания способные люди, кои бы по примеру сей топографии хотели сочинить равномерные губерниям своим или провинциям описания и для напечатания сообщить Академии. Что же при таком сочинении наблюдать надлежит, в том Оренбургская Топография верною и достаточною предводительницею служить может».

И действительно, вслед за описанием Оренбургской губернии по примеру П. И. Рычкова (и опираясь на структуру его труда) другие авторы в последней четверти XVIII века представили историко-географические описания Саратовского, Тобольского, Симбирского, Калужского, Тамбовского, Вологодского, Курского, Харьковского наместничеств, Владимирской и Воронежской губерний. Правда, по глубине выводов и многогранности фактов и оценки перспектив хозяйственного развития описываемых регионов эти работы явно уступали «Топографии Оренбургской».

В 1758 году с поста оренбургского губернатора ушел И. И. Неплюев, видный государственный деятель, воспитанник и сподвижник Петра I. Он в определенной степени поддерживал исследовательскую деятельность П. И. Рычкова. С его уходом условия для научной работы Петра Ивановича ухудшились. Видимо, это подтолкнуло его к выходу в отставку. Сенат принял отставку Рычкова 21 февраля 1761 года и ходатайствовал перед императрицей о возведении его в чин статского советника, кем он и стал в декабре 1764 года.

Поселившись с многочисленным семейством в своем имении Спасское, Рычков продолжил научную работу. Он опубликовал ряд статей по географии и экономике Оренбургского края в журнале Вольного экономического общества. Среди них выделяются статьи «О медных рудах и минералах, находящихся в Оренбургской губернии», «О горючей угольной земле» (о находке пластов каменного угля), «О сбережении и размножении лесов», «О содержании пчел», «Описание Илецкой соли». Во всех этих статьях Рычков является в некотором роде первопроходцем. Недаром в XX веке его признали одним из основателей рациональной системы поиска ценных руд, одним из выдающихся деятелей российского пчеловодства, зачинателем отечественной лесоводческой науки.

Описателем российских земель стал и сын Рычкова — Николай. В 1769–1770 годах он, 22-летний капитан, будучи причисленным к Оренбургскому исследовательскому отряду Академии наук, по поручению его руководителя академика Палласа совершил несколько самостоятельных маршрутов, обследовал лесостепи и степи Заволжья, среднего течения Камы. В 1769 году он выехал из Симбирска на восток и исследовал районы рек Черемшана и Нижней Камы, где собрал, в частности, археологический материал, отнесенный к эпохе Волжской Булгарии. Из Мензелинска по долине реки Ик (приток Камы) Николай Рычков направился в сторону Оренбурга. На берегах Ика и Колвы он обнаружил и подробно описал карстовые пещеры, одна из которых оказалась ледяной. Он осматривал ее в жаркий июньский день и был поражен царившим в ней холодом. «Чем дальше проходил я во внутренность подземельной сей храмины, — писал молодой исследователь, — тем холод становится жесточае, и наконец, к вящему моему удивлению увидел я, что вода, местами покрывающая испод сея пещеры, покрыта столь крепким льдом, что человека на нем стоящего легко поднимает».

В 1770 году Н. П. Рычков провел исследования в бассейнах рек Вятки и Камы. От истоков Вятки он перебрался в верховья Камы, которая, как Вятка и Чепца, берет начало на Верхнекамской возвышенности. В своем отчете Н. П. Рычков сообщал: «Истоки Камы… выходят из пологого увала. Воды… с приятным шумом текут сперва на запад до самой подошвы увала, потом поворачивают к полуночи в лесистую долину, собрав неописанное множество болотных и ключевых вод». Он проследил течение Камы до того места, где она становится глубокой и судоходной, а общую длину Камы (1 805 километров) лишь немного преувеличил. В ходе экспедиции Н. П. Рычков побывал в Уфе, Казани, Хлынове (древней Вятке), Соликамске, Чердыни, Кунгуре, Екатеринбурге и описал их в отчете.