Первомост - [19]
- Хочешь мне служить? - без обиняков спросил Мостовик Стрижака.
Тот искоса взглянул на желтолицего Воеводу, мгновение подумал, мигнул глазом, сказал - то ли хозяину, то ли в кружку с медом:
- Могу.
Потом, когда Воевода, считая уже и этого причисленным к своему стаду, встал, Стрижак торопливо добавил:
- А могу и нет.
- Будешь иметь здесь все, - пообещал Воевода, пересиливая себя, потому что никогда никому не обещал ничего, - а от тебя - лишь молитва. По каждому случаю - своя молитва к святому Николаю.
- Негоже, - сказал Стрижак.
Воевода насупился:
- Что негоже? Сказано: все будешь иметь. Дом тебе поставят возле двора, к воеводской трапезе допущен будешь, поставим церковь в честь святого Николая, и отпишу ей десятину, как заведено.
- Не обесценивай, чего сам не имеешь, - важно произнес Стрижак. Молитва - вещь дорогая, и никогда чрезмерно. Ибо что в мире самое дорогое? Золото? А какое золото знает человек? Кованое? Платаное? Прутовое, пряденое и пареное - вот и все. А молитва, сам согласен, - на каждый день и на каждый случай, и каждому делу новая и своя. Сказано же: "От плода уст своих человек насыщается добром, и воздаяние человеку - по делам рук его". И еще сказано у премудрого Соломона: "Уста правдивые вечно пребывают, а лживый язык - только на мгновение".
- Зовешься как? - прервал Мостовик его тираду.
Другого такой неожиданный поворот разговора сбил бы с толку, но не Стрижака.
- Человек может зваться всяко. Вот я переночевал здесь лишь одну ночь, а уже нарекли меня словозлобные твои прислужники Стрижаком.
- До этого как звали?
- Был Екдикий в честь мученика севастийского из сорока святых. Но темнота людская привела к тому, что звали меня "Как-дикий", ибо...
- Как-дикий - не годится. Будешь называться Стрижаком - так проще.
- Одежку даже человек сам себе выбирает. Имя же...
- У меня будешь зваться: Стрижаком.
- Еще не согласился здесь оставаться, Воевода. Не договорились.
- Уже договорились. Будешь иметь все, сказано тебе. Дом поставят возле воеводского двора, на возвышении. К трапезе допущен будешь, к моей. Церковь возведем в честь святого Николая и десятину отпишу ей, как заведено от Владимира-князя.
- Мало, - вздохнул Стрижак смиренно.
- Мало? - воскликнул Воевода с угрозой в голосе. - Кому же, святому Николаю?
- И ему, и мне. Прежде всего - мне. Потому как я - ненасытный. Чтобы кое-как перекусить, за один присест съедаю печенку барана, гуся жареного, две курицы вареных, печень воловью, три хлеба и запиваю тремя мерами меду выстоянного, да пива, да...
- Накормлю!
- Могу и все здесь сожрать!
- Не сожрешь.
- Видал и воевод и бояр. Обещают все, а потом за ножницы хватаются и стригут. Волосы же на человеке все равно что разум. Безволосым к богу не прорвешься. Безволосый - что безголосый. Бог в облаках, а волосы в лохматости своей что есть? Тоже облако человеково.
Воевода терял свое превосходство, первенство у него забирали прямо на глазах, нахально и бесстыдно, он сам был виновником наглости Стрижака, и, чтобы прервать бесконечные разглагольствования расстриженного попа, Мостовик мрачно остановил его:
- Говори: хочешь служить на моем мосту?
Однако мех с паскудными ветрами непослушания, единожды развязанный, уже невозможно завязать. Теперь Стрижак не бормотал безумолчно и не болтал просто так - он гремел словами высокими и едкими, он проповедовал, он поучал заблудшего Воеводу, пронизывал его словесами - так пастух цепляет герлыгой паршивую овцу, отбившуюся от отары, и бросает ее в стадо.
- Не рцы "добро мое", а глаголь: "поручено мне на мало дней, я же, словно ключарь, доверенное раздаю по высшим повелениям". Ибо богатства всего мира уподобим реке: отсюда уйдут вниз и снова сверху поступят. А мы стоим на берегу, где велено, и разводим руками, не хватая в ладони, потому что пустыми будут, сколько ни хватай. Ибо если длится только смена, то не длится ничто.
Воевода тяжело пошевельнулся, словно бы намереваясь встать и одним махом покончить с такой пустопорожней болтовней, в которой, кроме оскорбления для Мостовика, никто бы ничего уже и не услышал. Одного Воеводина слова было достаточно, чтобы этого языкастого пришельца выбросили отсюда, выгнали из Мостища, будто шелудивого пса, избили до полусмерти палками, швырнули с моста в самое глубокое место Реки - да что угодно сделали бы, стоило лишь Мостовику шевельнуть усами!
Однако Воеводе снова вспомнились бесконечные княжьи наезды на мост, неожиданные и своевольные, вспомнилось и то, что было с ним самим и что до него здесь творилось, было ли оно или и вовсе не было, - все стояло перед ним будто во снах или видениях, князья надвигались на мост с обоих берегов Реки, наскакивали и налетали то с киевской стороны, то с черниговской, а Мостовик стоял как бы разодранный, как бы разделенный на части между двумя берегами, он принадлежал и одному берегу и другому, обреченный соединять несоединимое, примирять непримиримое, удерживаться меж двух огней и не гореть, стоять на водах и не тонуть. Имея мост, легко выходить сухим из воды, но живым из огня - это требовало от человека незаурядного умения.
Видный украинский романист Павло Загребельный, лауреат Государственной премии СССР и Государственной премии УССР имени Т. Г. Шевченко, в своем новом романе «Роксолана» повествует об удивительной судьбе украинской девушки Настасьи Лисовской, угнанной в XVI веке с Украины и проданной на стамбульском невольничьем рынке в рабство.Обладая блестящим умом, необыкновенной силой воли и привлекательной внешностью, она из бесправной рабыни стала женой султана Сулеймана Великолепного (Завоевателя) — самого могущественного султана Османской империи.Овладев вершинами тогдашней восточной и европейской культуры, эта знаменитая женщина под именем Роксоланы вошла в историю и играла значительную роль в политической жизни своего времени.
Время правления великого князя Ярослава Владимировича справедливо называют «золотым веком» Киевской Руси: была восстановлена территориальная целостность государства, прекращены междоусобицы, шло мощное строительство во всех городах. Имеется предположение, что успех правлению князя обеспечивал не он сам, а его вторая жена. Возможно, и известное прозвище — Мудрый — князь получил именно благодаря прекрасной Ингегерде. Умная, жизнерадостная, энергичная дочь шведского короля играла значительную роль в политике мужа и государственных делах.
Юрий Долгорукий известен потомкам как основатель Москвы. Этим он прославил себя. Но немногие знают, что прозвище «Долгорукий» получил князь за постоянные посягательства на чужие земли. Жестокость и пролитая кровь, корысть и жажда власти - вот что сопутствовало жизненному пути Юрия Долгорукого. Таким представляет его летопись. По-иному осмысливают личность основателя Москвы современные исторические писатели.
Библиотека проекта «История Российского Государства» — это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков.Продолжает Библиотеку легендарный роман Павла Загребельного «Евпраксия». Это история русской княгини, девочкой-подростком очутившейся на чужбине и отданной в жены немецкому маркграфу. Самым невероятным образом Евпраксия стала королевой Священной Римской империи Адельгейдой...Роман Павла Загребельного — увлекательное художественное исследование человеческих судеб, каждая из которых не утратила значение и сегодня.
Вы держите в руках знаменитый роман о Хуррем! Книга повествует об удивительной судьбе славянской девушки, украденной в XVI веке и проданной на стамбульском невольничьем рынке в рабство. Обладая блестящим умом, необыкновенной силой воли и привлекательной внешностью, она из бесправной рабыни стала женой султана Сулеймана Великолепного — самого могущественного правителя Османской империи.Действие романа разворачивается на фоне событий, произошедших после казни близкого друга султана — Ибрагима-паши. Главная героиня — Хуррем Султан (Роксолана) — борется за свою любовь с очередной соперницей, иранкой Фирузе.
Исторический роман известного писателя П. А. Загребельного (1924–2009) рассказывает об удивительной судьбе украинской девушки Анастасии Лисовской, захваченной в плен турками и, впоследствии, ставшей женой султана Сулеймана Великолепного. Под именем Роксоланы она оставила заметный след в политической жизни своего времени.Книга также выходила под названием «Роксолана. В гареме Сулеймана Великолепного».Перевод: И. Карабутенко.
Роман Дмитрия Конаныхина «Деды и прадеды» открывает цикл книг о «крови, поте и слезах», надеждах, тяжёлом труде и счастье простых людей. Федеральная Горьковская литературная премия в номинации «Русская жизнь» за связь поколений и развитие традиций русского эпического романа (2016 г.)
Роман «Испорченная кровь» — третья часть эпопеи Владимира Неффа об исторических судьбах чешской буржуазии. В романе, время действия которого датируется 1880–1890 годами, писатель подводит некоторые итоги пройденного его героями пути. Так, гибнет Недобыл — наиболее яркий представитель некогда могущественной чешской буржуазии. Переживает агонию и когда-то процветавшая фирма коммерсанта Борна. Кончает самоубийством старший сын этого видного «патриота» — Миша, ставший полицейским доносчиком и шпионом; в семье Борна, так же как и в семье Недобыла, ощутимо дает себя знать распад, вырождение.
Роман «Апельсин потерянного солнца» известного прозаика и профессионального журналиста Ашота Бегларяна не только о Великой Отечественной войне, в которой участвовал и, увы, пропал без вести дед автора по отцовской линии Сантур Джалалович Бегларян. Сам автор пережил три войны, развязанные в конце 20-го и начале 21-го веков против его родины — Нагорного Карабаха, борющегося за своё достойное место под солнцем. Ашот Бегларян с глубокой философичностью и тонким психологизмом размышляет над проблемами войны и мира в планетарном масштабе и, в частности, в неспокойном закавказском регионе.
Сюжетная линия романа «Гамлет XVIII века» развивается вокруг таинственной смерти князя Радовича. Сын князя Денис, повзрослев, заподозрил, что соучастниками в убийстве отца могли быть мать и ее любовник, Действие развивается во времена правления Павла I, который увидел в молодом князе честную, благородную душу, поддержал его и взял на придворную службу.Книга представляет интерес для широкого круга читателей.
В 1977 году вышел в свет роман Льва Дугина «Лицей», в котором писатель воссоздал образ А. С. Пушкина в последний год его лицейской жизни. Роман «Северная столица» служит непосредственным продолжением «Лицея». Действие новой книги происходит в 1817 – 1820 годах, вплоть до южной ссылки поэта. Пушкин предстает перед нами в окружении многочисленных друзей, в круговороте общественной жизни России начала 20-х годов XIX века, в преддверии движения декабристов.