Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства - [4]

Схожие соображения можно высказать и в отношении письма Плиния Младшего императору Траяну о христианах Вифинии [15]. Сам Ранович поместил его в Приложении к «Античным критикам христианства», считая возможной вставкой только свидетельство о распространении христианства. Однако Плиний тоже имел дело с доносами, причем среди тех, кого он сумел допросить, были и нехристиане. У него также не было точного представления о количестве христиан, и вполне возможно, что доносчики преувеличивали это число.

Позиция А. Б. Рановича в отношении ряда проблем истории раннего христианства отразила не только современный ему уровень развития науки, но и определенные политические тенденции середины 30-х годов: усиление идеологической борьбы с «классовыми врагами», всеми без различия буржуазными историками, «социал-фашистами», «поповщиной» и т. п. В его работах можно встретить отзвуки примитивной антирелигиозной пропаганды 20—30-х годов. Сама борьба вокруг проблемы историчности Иисуса, Иоанна Крестителя, Павла, Петра носила в то время, как отмечал впоследствии С. И. Ковалев, не столько научный, сколько политический характер [16]. Но каковы бы ни были общие установки А. Б. Рановича, которые не разделяют современные ученые, проделанный им труд по подбору источников периода раннего христианства не потерял своего значения и по сей день.

Книги А. Б. Рановича издаются с некоторыми сокращениями. В частности, исключены входившие в первые издания общие вводные статьи, не имеющие в настоящее время научного значения.

Доктор исторических наук И. С. Свенцицкая

ПЕРВОИСТОЧНИКИ ПО ИСТОРИИ РАННЕГО ХРИСТИАНСТВА

Предварительные замечания

Древняя литература дошла до нас в неудовлетворительном состоянии. При неграмотности подавляющего большинства населения Римской империи, при отсутствии книгопечатания, когда каждый экземпляр книги (рукописи в форме свитка) приходилось переписывать от руки, книга была предметом роскоши, доступным только любителю. Правда, существовали и обширные мастерские по изготовлению рукописей (известно, например, предприятие по изданию рукописей, принадлежавшее другу Цицерона Аттику), а отдельные библиотеки — государственные и частные — хранили у себя громадные количества рукописных свитков. Основанная в III в. до н. э. Александрийская библиотека (Brucheion) содержала 700 000 экземпляров книг, а составленный ученым-библиотекарем Каллимахом (около 250 г. до н. э.) каталог Александрийской библиотеки представлял собою огромный научный труд в 120 книгах. Но такие коллекции не могут ни в какой мере заместить массового издания книг, невозможного для той эпохи. Книга, т. е. рукописный свиток, была редкостью, доступной лишь немногим. Но и эти книжные фонды античности были беспощадно уничтожены христианской церковью, последовательно искоренявшей все «языческое», все, что могло хоть в малейшей степени повредить ее господству. Однако литературная традиция продолжалась, и переписка произведений античных авторов хоть робко и редко, но велась. До 529 г. в Афинах продолжала существовать Платоновская академия, окончательно закрытая Юстинианом. Но и после ликвидации этого последнего убежища «язычества» занятия греческой и римской литературой — хотя бы для надобностей школьного преподавания — не прекращались. А отдельные любители тщательно хранили и копировали древние манускрипты. В IX в. Фотий написал свою «Библиотеку», где он дает критический обзор 280 книг и многочисленные выдержки из них. Константин Багрянородный, Свида, Евстафий и их труды свидетельствуют, что древняя литература всегда имела читателей и почитателей; да и научное изучение античности не прекращалось, о чем свидетельствуют многочисленные схолии (примечания, комментарии) к Гомеру, Гесиоду, Вергилию, Лукиану, Платону, Аристотелю, Плавту, Аристофану и многим другим.

При всем том количество сохранившихся древних рукописей ничтожно. Едва сотню можно насчитать рукописей, которые были бы древнее XII в.; оригиналы, с которых списаны многочисленные рукописи, легшие в основу наших печатных изданий, погибли. Интересно, что некоторые древние тексты сохранились благодаря экономии, которую соблюдали монахи при расходовании дорого стоящего пергамента. Для изготовления своих «священных» текстов они использовали старые «языческие» пергаментные рукописи, с которых соскабливали и смывали написанное, чтобы на очищенном таким образом пергаменте написать какую-нибудь богословскую чепуху. Но эти т. н. палимпсесты сохранили на себе следы первоначального языческого текста, и при помощи сложных химических реактивов удается героическими усилиями восстановить этот текст. Таким путем открыты комедии Плавта, «Институции» Гая, «Республика» Цицерона и др.

Но и то, что сохранилось от древней литературы, дошло до нас в плачевном состоянии. Часто от многотомных трудов сохранились лишь небольшие отрывки. Да и дошедшие до нас тексты подверглись в процессе многократной переписи в течение веков бесчисленным искажениям. Редакторская работа, имеющая хоть какую-нибудь научную ценность, в древности проводилась над рукописями редко. Издания вроде текстов Гомера, над которыми трудилась плеяда ученых александрийских библиотекарей — Зенодот, Аристарх, Аристофан, Дидим и другие — были исключением. Каждый переписчик неизбежно вносил свои искажения, чаще всего по небрежности и невежеству, а иногда и сознательно. Читатели часто делали свои пометки на полях рукописи и между строк, эти пометки последующий переписчик вносил в текст; а если переписчик был для этого достаточно грамотен, он не стеснялся «исправлять» автора по своему усмотрению. Наиболее частым видом искажения древних текстов является интерполяция, т. е. вставка переписчика или редактора, имеющая целью приписать автору из тех или иных соображений то, чего он в действительности не писал. Грубые интерполяции разоблачить не трудно. Но там, где интерполятор сделал свое дело умело и тонко, сумев подделать стиль автора, избежать анахронизмов и т. п., интерполяцию вскрыть нелегко, и в таких случаях многое зависит от установки того ученого, который изучает соответствующий текст. Так, если Плиний Младший в письме к Траяну по поводу христиан сообщает, что вследствие бурного роста христианства совершенно прекратился официальный римский культ, то ученый богослов не усматривает здесь интерполяции; ведь он принимает на веру церковную сказку о том, что уже в I в. христианство заполнило весь мир. Но мы-то знаем, что в начале II в., когда Плиний писал свое письмо — а самый исторический факт существования этого письма отрицается рядом историков, — христианство еще не успело завоевать прочных позиций, что церковь только еще начинала складываться и, следовательно, если даже допустить подлинность письма Плиния, преувеличенное изображение христианства как грозной силы, успевшей подавить все местные культы, — позднейшая вставка христианского переписчика.