Первое видение слепого. Глаз Нирохеи - [4]

Однако гораздо больше его заинтересовал сам факт встречи с существами, которые весьма подробно были описаны в книгах его мира. В голове вампира сразу же возникло множество теорий на этот счет, но вскоре его размышления прервали первые лучи солнца. Недовольно покосившись на далекую звезду, Мист еще раз взглянул на город и довольно улыбнулся, порадовавшись тому, что первое селение разумных существ в новом мире попалось ему всего лишь в нескольких сотнях километров от места появления. Развернувшись, вампир собрался улетать, но перед этим ненадолго прищурился, а несколько секунд спустя над городом сформировалась дюжина одиноких глаз, которые разлетелись подальше друг от друга. Видеть перед собой не одну картинку, а больше десятка — вряд ли такое привычно кому-либо, кроме операторов видеонаблюдения, но Мист проворачивал этот фокус далеко не первый раз. Поморгав, он убедился, что теперь может видеть весь город, а затем направился обратно к временному лагерю.

Несколько следующих дней вампир летал над лесом, более подробно исследуя регион и подыскивая территорию, где можно будет выпустить свой зверинец. Подходящих мест хватало, однако в достатке было и хищников, которые располагались слишком близко. В конечном итоге самые активные, которым не повезло попасться ему на глаза дважды, были разобраны на части, а в лесу появилось шесть новых видов, численностью в пятьдесят особей каждый. Впрочем, забота о животных занимала далеко не главенствующее место в списке интересов Миста, и все три дня он продолжал наблюдение за городом.

Сторудный был построен в числе первых городов переходного периода, во время которого дворфы отказались от подгорного образа жизни в пользу наземного. Но его назначение с того времени не изменилось, а горнодобывающая промышленность здесь, как и раньше, стояла во главе угла. Ведь «Радужное кольцо», а именно так называлась эта горная гряда, было невероятно богато полезными ископаемыми, за разнообразие которых и получила свое название. Двадцать тысяч дворфов, проживающих здесь, можно было разделить на пять основных категорий: горняки, кузнецы, стражники, маги и торговцы, причем первых было в полтора раза больше, чем всех остальных вместе взятых. Большая их часть была представлена молодыми и не очень дворфами, которые приезжали на заработки из фермерских поселений и мелких городов. Они заключали договор с Гильдией горняков на срок от нескольких месяцев до нескольких лет, а затем прокутив все заработанное и возвращались со следующей сменой. Самые смышленые, впрочем, откладывали деньги и после нескольких итераций открывали свое дело, заводили семью, а через два десятилетия уже их отпрыски — то есть, наименее способные из них — отправлялись в шахты набираться жизненного опыта. Что же касается других категорий — отбор туда был гораздо жестче, так что, приехав проситься в Гильдию кузнецов или лекарей, неудачливый дворф в конечном итоге все равно мог оказаться с киркой в руках.

Никто не подозревал о стороннем наблюдателе, поэтому жизнь шла привычным чередом. Первыми, около пятого часа из здешних двадцати пяти, просыпались пекари, повара, их помощники, а также домохозяева и домохозяйки. На улице в это время крайне редко можно было встретить кого-либо, кроме стражника или пьяного в зюзю дворфа — иногда, впрочем, это было одно и то же лицо, рисковавшее схлопотать от командирши гарнизона лишний наряд или вообще гауптвахту. Около семи открывались мелкие лавочки, а около восьми — все гильдии, за исключением магической и лекарской — желающим их посетить приходилось ждать до десяти. В полдень начиналось основное столпотворение — одна смена горняков спешила в шахты, а вторая из них. Таверны в это время ломились от посетителей, и только ближе к вечеру не только уставшие, но еще и поддатые шахтеры отправлялись отсыпаться, уступая место дворфам остальных профессий, рабочий день которых заканчивался к двадцати часам. К двадцати пяти даже путаны отправлялись по домам — своим или чужим — а большая часть дворфов расходилась еще раньше. И затем наступал новый день.

Однако, за те три дня, что он наблюдал за городом, Мист успел не только выучить расписание жизни города, но еще и выделить для себя один весьма интересный момент — у дворфов была подчас совершенно дикая разница в уровне прогресса в различных сферах жизни. Самым заметным моментом стала образованность местных жителей — при том, что по части технологий и производства они находились где-то около эпохи возрождения, вампир временами замечал небольшие подобия блокнотов даже у шахтеров и домохозяек. Это вызывало у Миста вопросы, ответы на которые, как и знание языка дворфов, он собирался поискать в памяти у выбранного им "донора".

Им стала травница-лекарша Деррин, пожилая дворфийка и глава самой уважаемой гильдии, в которую спешили после бурных ночей и потасовок в трактире. Заходя туда, даже самый распоследний грубиян и забулдыга улыбался и со всей доступной ему вежливостью просил о помощи, а получив свой эликсир, шепотом благодарил Бога-Дракона за наличие в мире таких прекрасных дворфов. Именно тяжелый нрав Деррин обеспечивал порядок, так как, по глупости вызвав ее гнев, можно было вместо одной причины для посещения лекаря заиметь сразу десяток. А еще лишь немногие знали, что, кроме учениц-травниц, отчитываться к ней ходят также следователи и дознаватели. Впрочем, основной причиной, по который ее выбрал Мист, стало то, что она была одной из немногих, кто регулярно выходил за пределы города.