Первое лицо - [99]

Шрифт
Интервал

Я понемногу старел, но женщины в моей жизни – и важные для меня, и не очень, а сейчас так и вовсе не важные – оставались в среднем такие же, как в мои тридцать лет. Это так же непреложно и бессмысленно, как и все остальное, что мне дано.

Снова Тэббе: «Есть в наших страстях что-то неисчерпаемое; мы до гробовой доски любим кого-то одного лишь для того, чтобы открыть в себе способность любить многих других. Мы боимся прослыть легкомысленными и пошлыми, а потому не понимаем, что это, возможно, и есть то беспредельное и лучшее, что живет в каждом из нас».

Наверное, впрочем, я и сам пытаюсь так думать, когда приходится обращаться к подобным материям. Вот чем хороша работа на телевидении: она почти не требует самокопания.

Последняя подруга ушла от меня, когда ей стукнуло тридцать восемь, а я забыл поздравить.

Кто ты после этого? – визжала она во время нашего заключительного скандала. Кто?

Я и сам не знал. Было два часа ночи, я печатал эти мемуары и в них старался ответить именно на такой вопрос, а потому промолчал.

Кто? – вопрошала она и тянулась захлопнуть крышку моего ноутбука.

А в самом деле: кто?

Я всем сердцем хотела тебе верить, Киф, сказала она. А теперь не смогу верить ни единому твоему слову. Ведь я тебя люблю, добавила она. Милый мой. Почему ты не рассказываешь, что произошло?

Рассказывал уже, отвечал я.

Рукопись твою я прочла.

Ну вот… оно самое и произошло.

Неужели? – не поверила она. У тебя сюжет постоянно меняется.

Вовсе нет, возразил я.

Ты написал, что Хайдль просил тебя его застрелить. Что ты стоял над ним, умирающим, а он за тобой наблюдал. Так у тебя написано. Но мне ты всегда рассказывал, как тайком поднялся следом за ним в гору, а он так и не узнал, что ты шпионил.

Как я написал, так и было.

Она раздвинула длинные шторы, скрывавшие окно высотой от пола до обшитого деревом потолка.

Я тебе не верю, повторила она.

У нее перед глазами через все море тянулась лунная дорожка, переходившая на автомобиль и садовый стол со стульями под стройным эвкалиптом и дотягивавшаяся до ее профиля; рассеченная пополам картина с одной стороны тонула в густой черной мгле, а с другой ярко серебрилась, отчего все предметы увеличивались в размерах и делались еще реальнее.

Мне казалось, я тебя знаю, произнесла она. Но это совсем не так.

Передо мной на экране было только одно слово: Хайдль.

Я медленно удалил его, букву за буквой.

Хайдл

Хайд

Хай

Я хочу ребенка, сказала она.

Ха

Нашего с тобой ребенка, Киф. Хочу его с первого дня.

Х

Киф!

Я откинулся на спинку кресла, безучастно глядя на мигающий курсор, и руки снова легли на клавиатуру.

Кто ты? – спросила она, и в ее голосе я услышал нарастающую тревогу.

Хайдль, набрал я заново.

Кто ты? – настаивала она. Кто?

…с помощью этого жалкого лабиринта из двадцати шести символов я прошу только об одном.

Ты действительно убил Хайдля? Я не буду тебя винить.

Запомни меня, Киф – врага, съевшего душу твою.

Но, к сожалению, я не могу тебе доверять.

Этого я не желал слышать. Я – писатель. Я смотрел, как передо мной на мониторе проступают слова, сюжеты, судьбы.

Нашего ребенка, Киф, повторила она.

Я по-прежнему уничтожал память, пытаясь научиться жить заново.

Рождение стало нашим первым полем брани, напечатал я.

Глава 20

1

Я прожил славные годы, золотые десятилетия – было тяжело, зато нескучно, сколотил состояние, но растерял, считай, все остальное. Приятное времечко – грех жаловаться. Себя, конечно, не критикую, чтобы не выглядеть ущербным. В последние годы, когда очередная женщина растворяется на горизонте, меня пронзает сильнейшая боль, которая, правда, с каждым разом все слабее; а в тех редких случаях, когда я вижусь с одним из близнецов или с обоими сразу, боль, наоборот, усиливается. В них живет душевная чистота. Уж простите, но эта чистота… их чистота… меня поражает и трогает. Я твержу себе, что их доброта, их бескорыстие унаследовано от матери, и эта мысль меня греет.

Но после расставания меня словно зажимает в тисках. Обессиленный, я, кажется, способен только сидеть, сохраняя спокойствие; не знаю, как это назвать, но вновь и вновь слышу пульсацию крови, рвущейся наружу из беспощадной тюрьмы моего тела или меня всего, и начинаю бояться, что их чистота идет также и от меня, что некогда и во мне было нечто чистое, да я его не сберег, а то и оттолкнул, или разменял – в общем, упустил вместе с чем-то самым важным. Вы же знаете, такое бывает. Что человек теряет самую важную часть себя. А вернуть ее не получается. Никогда. Остается пустота, как у жертвы рака, лишившейся конечности, печени или молочной железы. У этой пустоты нет названия. Или же оно есть, а ты не смеешь его произнести даже шепотом. Нечто бесценное. Что потом исчезает. Как звезды. Как птица в собачьей пасти. Как сожранный волком ребенок из сказки.

2

Ко времени нашего знакомства все, что было в Хайдле человеческого, давно атрофировалось, как сейчас во мне; когда я, натянув улыбку, смотрюсь в зеркало, оттуда мне улыбается он. Порой мне на мгновение даже кажется, что у меня тик. Судьба подобна телевидению: и тут и там приветствуется подобие известному, сюжеты строятся на одинаковых схемах, звучат мелодии симметрий и сопоставлений, и я теперь понимаю, что всю жизнь главным образом подражал Хайдлю. В меру своих невеликих способностей выдавал ложь за правду и стал, как сейчас вижу, лишь банальным аферистом.


Еще от автора Ричард Фланаган
Смерть речного лоцмана

Именно благодаря этой книге о Флэнагане заговорили как о звезде современной прозы. Он рассказал историю человека, оказавшегося в страшной ситуации – в плену реки. В этот момент смертельной опасности перед мысленным взором героя возникают картины из прошлого: семья, туземцы, деревня с мелкими хижинами, похищенные женщины, плавучие тюрьмы, звери, птицы. Они все кружатся, обступая его в воде. И он плывет по реке. Вот только куда?


Книга рыб Гоулда. Роман в двенадцати рыбах

Безработный тасманиец находит в лавке старьёвщика удивительную книгу, которая переносит его в девятнадцатый век, в жестокую и фантастическую реальность островного каторжного поселения Сара-Айленд у берегов Земли Ван-Димена (ныне Тасмании)."Никто в целом свете, кроме меня, не мог увидеть и засвидетельствовать свершившееся чудо, когда весь огромный мир уменьшился до размеров тёмного угла в лавке старьёвщика и вечность свелась к тому мигу, в который я впервые смахнул сухой ил с обложки диковинной книги"Ричард Фланаган (р.


Узкая дорога на дальний север

В этом удивительном романе, который Э.С. Грейлинг, член жюри Букеровской премии 2014 года, назвал шедевром, Флэнаган расскажет о судьбе австралийских военнопленных, брошенных на строительство печально известной Дороги смерти. Дороги, забравшей жизни десятков тысяч людей, погибших в нечеловеческих условиях вдали от дома. Но это не просто рассказ о трагических временах – это история любви, смирения и отваги. Это книга о том, что может сделать человек, поверивший, что шанс на будущее все еще есть.


Желание

1850-е годы. Далекие земли Тасмании объяты пожаром колонизации. Последние из свирепых племен, так долго сражавшихся с белыми, на грани вымирания. Несчастная сирота Матинна оказывается в семье Джейн и Джона Франклин. Супруги уверены, что им удастся сделать из дикарки настоящую леди – строгая дисциплина, несомненно, должна помочь им. А тем временем Чарльз Диккенс теряет голову от молоденькой актрисы. И ни девять детей, ни жена – ничто не может помешать писателю отдаться новому чувству. Отныне желание правит жизнями этих людей.


Неизвестный террорист

Что бы вы сделали, если бы однажды проснулись и обнаружили, что стали самым разыскиваемым человеком в стране? Джина Дэвис жила обычной жизнью, ходила на работу, мечтала о собственном доме. Но все это было до встречи с Тариком. Загадочный незнакомец, ночь, проведенная вместе, пробуждение – и вот она уже пособница террориста. В одно мгновение Джина теряет и друзей, и близких. Однако шанс выпутаться из столь сложной ситуации у нее все еще есть. Вот только как им воспользоваться, если окружающие уже вынесли ей смертный приговор?


Рекомендуем почитать
Твоя улыбка

О книге: Грег пытается бороться со своими недостатками, но каждый раз отчаивается и понимает, что он не сможет изменить свою жизнь, что не сможет избавиться от всех проблем, которые внезапно опускаются на его плечи; но как только он встречает Адели, он понимает, что жить — это не так уж и сложно, но прошлое всегда остается с человеком…


Поезд приходит в город N

Этот сборник рассказов понравится тем, кто развлекает себя в дороге, придумывая истории про случайных попутчиков. Здесь эти истории записаны аккуратно и тщательно. Но кажется, герои к такой документалистике не были готовы — никто не успел припрятать свои странности и выглядеть солидно и понятно. Фрагменты жизни совершенно разных людей мелькают как населенные пункты за окном. Может быть, на одной из станций вы увидите и себя.


Котик Фридович

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Подлива. Судьба офицера

В жизни каждого человека встречаются люди, которые навсегда оставляют отпечаток в его памяти своими поступками, и о них хочется написать. Одни становятся друзьями, другие просто знакомыми. А если ты еще половину жизни отдал Флоту, то тебе она будет близка и понятна. Эта книга о таких людях и о забавных случаях, произошедших с ними. Да и сам автор расскажет о своих приключениях. Вся книга основана на реальных событиях. Имена и фамилии действующих героев изменены.


Записки босоногого путешественника

С Владимиром мы познакомились в Мурманске. Он ехал в автобусе, с большим рюкзаком и… босой. Люди с интересом поглядывали на необычного пассажира, но начать разговор не решались. Мы первыми нарушили молчание: «Простите, а это Вы, тот самый путешественник, который путешествует без обуви?». Он для верности оглядел себя и утвердительно кивнул: «Да, это я». Поразили его глаза и улыбка, очень добрые, будто взглянул на тебя ангел с иконы… Панфилова Екатерина, редактор.


Серые полосы

«В этой книге я не пытаюсь ставить вопрос о том, что такое лирика вообще, просто стихи, душа и струны. Не стоит делить жизнь только на две части».


Я, Титуба, ведьма из Салема

«Я, Титуба, ведьма из Салема» – исторический роман, посвященный резонансным событиям 1692 года, когда в ходе так называемой охоты на ведьм были осуждены и казнены девятнадцать человек. В семь лет Титуба видела страшное – смерть собственной матери. Позже она была продана в рабство и отправилась в Америку, где ее обвинили в колдовстве. Мариз Конде не просто рассказывает о жизни чернокожей женщины, она делает мощное социальное заявление: в здоровом обществе нет места расизму и сексизму.


Детство Иисуса

«Детство Иисуса» – шестнадцатый по счету роман Кутзее. Наделавший немало шума еще до выхода в свет, он всерьез озадачил критиков во всем мире. Это роман-наваждение, каждое слово которого настолько многозначно, что автор, по его признанию, предпочел бы издать его «с чистой обложкой и с чистым титулом», чтобы можно было обнаружить заглавие лишь в конце книги. Полная символов, зашифрованных смыслов, аллегорическая сказка о детстве, безусловно, заинтригует читателей.


Боже, храни мое дитя

«Боже, храни мое дитя» – новый роман нобелевского лауреата, одной из самых известных американских писательниц Тони Моррисон. В центре сюжета тема, которая давно занимает мысли автора, еще со времен знаменитой «Возлюбленной», – Тони Моррисон обращается к проблеме взаимоотношений матери и ребенка, пытаясь ответить на вопросы, волнующие каждого из нас.В своей новой книге она поведает о жестокости матери, которая хочет для дочери лучшего, о грубости окружающих, жаждущих счастливой жизни, и о непокорности маленькой девочки, стремящейся к свободе.


Книжная лавка

1959 год, Хардборо. Недавно овдовевшая Флоренс Грин рискует всем, чтобы открыть книжный магазин в маленьком приморском городке. Ей кажется, что это начинание может изменить ее жизнь и жизнь соседей к лучшему. Но не всем по душе ее затея. Некоторые уверены: книги не могут принести особую пользу – ни отдельному человеку, ни уж тем более городу. Одна из таких людей, миссис Гамар, сделает все, чтобы закрыть книжную лавку и создать на ее месте модный «Центр искусств». И у нее может получиться, ведь на ее стороне власть и деньги. Сумеет ли простая женщина спасти свое детище и доказать окружающим, что книги – это вовсе не бессмыслица, а настоящее сокровище?