Первое испытание Ноэля - [5]

Это была не её вина, что Ноэль постоянно попадал в переделки. Что его пришлось забрать из лыжного лагеря и что он спалил полшколы. Что его преследовала сова и что в его голове звучали чьи-то голоса.

Карина и Михаэль перепробовали всё и пожертвовали всем – даже своим браком. Полтора года назад Михаэль не выдержал и съехал от них. Теперь он живёт с новой женой в другом городе и недавно стал отцом. Настоящим отцом.

Потому что Ноэль не был настоящим сыном Карины и Михаэля. Его биологическая мать – сестра Карины Соня, которая куда-то смылась сразу после рождения Ноэля. Без Ноэля.

Об этом Михаэль рассказал ему незадолго до своего ухода.

– Вообще-то мы собирались сообщить тебе на твой восемнадцатый день рождения, – признался Михаэль, – но получилось раньше. Кто твой отец, нам не сказали. Возможно, Соня и сама не знает. В любом случае, известие о беременности свалилось на неё как снег на голову. Жить с ребёнком ей хотелось меньше всего – она гналась за свободой и удовольствиями. – Он осуждающе покачал головой. – А вот Карина, напротив, страстно хотела иметь ребёнка, но никак не могла забеременеть. Поэтому мы тебя и взяли.

– Почему вы никогда мне об этом не рассказывали? – спросил Ноэль.

– Не очень-то приятно узнать, что родная мать тебя не хотела, – сказал Михаэль. – После того как Соня сбежала, мы о ней больше не слышали. Она о тебе ни разу не спросила.

– Может, она умерла, – заметил Ноэль.

– Об этом мы бы узнали. Или мы, или твои бабушка и дедушка, – возразил Михаэль.

После ухода Михаэля связь с ним была потеряна. На день рождения Ноэля он переводил деньги, алименты приходили вовремя. Но он никогда ему не звонил и никогда за ним не заезжал.

Карина считала, что это мерзко и эгоистично. Она бы тоже с удовольствием отказалась от этой затеи и удрала куда подальше, Ноэль это чувствовал. Но кто-то должен был о нём заботиться, ведь приёмного ребёнка, к сожалению, обратно не вернёшь.

После того как Ноэль узнал, что Карина и Михаэль – не настоящие его родители, у него на многое открылись глаза. Стало ясно, почему он так не похож на них внешне. Михаэль был рыжеволосым и веснушчатым, Карина – светловолосой и белокожей, и оба они были скорее низкого роста. У Ноэля же была смуглая кожа, каштановые волосы и почти чёрные глаза. К тринадцати годам он вымахал до метра семидесяти и всё рос и рос.

По натуре он походил на них ещё меньше. Приёмные родители были общительными и компанейскими, с кучей друзей, Ноэль же – замкнутым и спокойным. Он был одиночкой.

– Я никогда не знаю, что у него на уме, – на днях пожаловалась Карина Харальду, своему новому другу.

Ноэль вернулся из школы раньше обычного и, проходя через сад к задней двери, заметил, что они сидят на террасе. Он не хотел подслушивать, но, когда до него долетели эти слова, произнесённые Кариной, он невольно остановился и затаил дыхание.

– У подростков всегда так, – сказал Харальд. Он тоже пережил развод, и у него росли две дочери.

– Дело не в этом, – сказала Карина. – В нём есть что-то странное. Что-то… – она понизила голос и перешла на шёпот, – злое.

У Ноэля по спине пробежал холодок. И точно, как в тот раз, когда Михаэль сообщил ему, что он – приёмный сын, он не ощутил ни удивления, ни разочарования. Карина права, подумал он. В нём есть что-то странное. Что-то, что не поддаётся его контролю и выплёскивается из него само. Возможно, он и правда злой.

– У вас всё так просто, – Карина вскочила со стула и принялась широкими шагами мерить комнату. – Но ты ошибаешься, если ждёшь, что я возьму удар на себя и снова всё улажу. На этот раз тебе придётся самому расхлёбывать кашу, которую ты заварил.

Её красивое бледное лицо побагровело от ярости. Она подошла к окну и повернулась к Ноэлю спиной. Мгновение она молча смотрела на улицу, а Ноэль рассматривал свои руки, лежащие поверх одеяла. К их внутренней поверхности были приклеены широкие белые пластыри. Он приподнял одеяло, заглянул под него и увидел, что его правая нога тоже покрыта мягкой белой повязкой.

Карина обернулась к нему, и он заметил, что ей удалось овладеть собой.

– Перед тем как прийти к тебе, я разговаривала с врачом, – сказала она. – У тебя лёгкое отравление дымом и ожоги второй степени. Ногу пришлось зашить. Вероятно, послезавтра тебя выпишут. Тебе несказанно повезло.

Однако по её лицу было незаметно, что она считает это удачей.

– А потом? – спросил Ноэль. – Что будет потом?

– Поначалу тебе нельзя будет ходить в школу. – Карина громко рассмеялась и горько покачала головой. – Хотя что значит поначалу… О школе можешь забыть. На этот раз тебя точно выгонят. Но, как я предполагаю, именно этого ты и добивался.

Ноэль сжал кулаки. Боль пронзила ладони и поползла в сторону локтей. Хорошая боль. Она отвлекала от внутренних вопросов, роившихся в его голове.

Карина подбоченилась.

– Если бы я только знала, о чём ты думаешь. Почему ты со мной не разговариваешь? Что я тебе сделала?

На этот раз она не стала дожидаться его ответа, схватила свою сумочку, висевшую на спинке стула, развернулась и выбежала из палаты. Не попрощавшись.

Слово «ноэль» означало «Рождество», и это имя отлично ему подходило. Ведь Ноэль родился в канун Рождества, а на следующий день Соня заявилась к Карине и Михаэлю и отдала им младенца. В качестве рождественского подарка, так сказать. В тот же день она подписала документы по усыновлению, уехала и больше не возвращалась. Она назвала его Ноэлем.