Первобытный зверь - [2]

Таков был Пэт Глэндон! Стьюбенера смущал лишь вопрос: был ли Пэт автором этого письма или нет? Он взял письмо с собою в город. «Что сталось с Пэтом Глэндоном?», обращался он, вместо приветствия, ко всем причастным к боксу лицам в то утро. Казалось, никому это не было известно: Некоторые полагали, что он уже умер, но точных сведений никто дать не мог. Заведующий отделом бокса одной из утренних газет просмотрел все анналы и удостоверил, что смерть Пэта Глэндона нигде не была отмечена. Только Тим Донован дал ему руководящую нить для решения этой задачи.

— Ну разумеется, он еще жив, — сказал он. — С чего ему помирать? Такой крепкий парень, да и себя никогда зря не расходовал. Он сколотил себе капиталец и — лучше того — сумел сберечь его и выгодно поместить. Он одновременно держал три кабачка. И здорово заработал на них, когда в один прекрасный день их продал. Да, полагаю, что как раз после этой продажи я и видел его в последний раз. Этому уже лет двадцать будет, а может, и больше. Его жена только что умерла тогда. Он шел к перевозу. «Куда, старина?», — спросил я. «Уезжаю в леса, — отвечал он. — Хватит с меня. Прощай, Тим, мой мальчик». И больше я его с тех пор не видал. Я уверен, что он еще жив.

— Вы сказали, что у него умерла жена, а дети у него были? — спросил Стьюбенер.

— Да, один ребеночек. Он его держал на руках в тот день.

— Это был мальчик?

— Как я могу это знать!

Тогда Сэм Стьюбенер принял окончательное решение, и ночь застала его в пульмановском вагоне, мчавшем его в дикие дебри Северной Калифорнии.

Глава II

Ранним утром поезд извергнул Стьюбенера на станции Дир-Лик, и ему с добрый час пришлось потоптаться на месте, пока не открылись двери кабачка. Нет, содержатель кабачка ничего не знал о Пэте Глэндоне, никогда не слыхал о нем, и если он и живет в этих краях, то, верно, где-нибудь подальше, в глуши. Не слыхал ничего о Пэте Глэндоне и единственный завсегдатай этого заведения. В гостинице Стьюбенеру также ничего не удалось добиться. Он напал на след, только когда открылись лавка и почта.

— О да, Пэт Глэндон живет в наших краях. Вы должны поехать по направлению к Альпайну, это миль сорок отсюда. Альпайн — стоянка дровосеков. От Альпайна вам придется проехать верхом до Антилоповой Долины и перебраться через перевал к Медвежьему Ручью. Пэт Глэндон живет где-то за этим ручьем. В Альпайне, верно, уж знают, где именно. Да, конечно, с ним живет и молодой Пэт. Лавочник сам видел его. Он года два назад был как-то в Дир-Лике. Старый Пэт лет пять не показывался здесь. Он покупал свои запасы в лавке и платил всегда чеками. Он был уже весь седой. Странный, чудной старик. — Больше лавочник о них ничего не знал, но ребята в Альпайне дадут ему все остальные указания.

Стьюбенер был вполне удовлетворен. Молодой Пэт Глэндон существовал столь же несомненно, сколь и старый Глэндон, и оба они жили где-то в этой глуши. Эту ночь импресарио провел на стоянке дровосеков в Альпайне и ранним утром поднялся по горной тропе к Антилоповой Долине. Он проехал перевал и спустился к Медвежьему Ручью. Он ехал весь день по самой дикой и суровой местности, какую когда-либо видел, и на закате свернул к Долине Пинто. Тропа была настолько крута и узка, что он не раз предпочитал сойти с лошади и идти пешком.

Было одиннадцать часов ночи, когда он сошел перед бревенчатой хижиной. Два громадных охотничьих пса приветствовали его лаем. Затем Пэт Глэндон открыл дверь, бросился ему на шею и ввел его в хижину.

— Я знал, что вы приедете, Сэм, мой мальчик, — говорил Пэт, ковыляя по комнате, разводя огонь, приготовляя кофе и поджаривая большой кусок медвежатины. — Малый сегодня дома не ночует. У нас мясо подходило к концу, и он, как солнце село, ушел на охоту. Но я больше ничего не скажу. Подождите, пока вы его не увидите. Он к утру вернется, и вы его испытаете. Перчатки здесь. Но подождите — вы его увидите.

Что касается меня, то я — человек конченый. Мне в январе исполнится восемьдесят один год — это хороший возраст для бывшего боксера. Но я всегда берег свое здоровье, Сэм, никогда поздно не засиживался и не жег свечи с двух концов. Моя свеча была чертовски хороша, и я ею умело пользовался, вы должны признать это, глядя на меня. Я и малого научил тому же. Что вы скажете о двадцатидвухлетнем парне, который ни разу в жизни не прикасался к спиртному и никогда еще не курил. Вот он какой! Он ростом — великан и всегда вел нормальный образ жизни. Подождите судить, пока вы не были с ним на охоте. Вы, налегке, будете изнемогать от усталости, а он как ни в чем не бывало будет тащить все снаряжение, да и громадного зверя в придачу. Он — дитя вольного воздуха и ни зимой ни летом не спал еще под крышей. Он всегда спал на воздухе — так я воспитал его. Единственное, что меня смущает, — как он будет спать в городе и как перенесет табачный дым на арене. Дым — это убийственная штука, когда на арене ловишь ртом воздух. Но довольно, Сэм, мой мальчик. Вы устали, и вам, наверно, хочется спать. Подождите, вы его увидите — вот и все.

Но Пэтом Глэндоном овладела старческая болтливость, и он долго не давал Стьюбенеру сомкнуть глаз.