Первая заповедь блаженства - [6]

Мы молча доехали до дома. Я сказал, что хочу есть и ушел в свою комнату. Следом за мной туда пожаловала мама и, вместо того, чтобы накормить меня, начала доставать из шкафа мою одежду.

— Что еще за новости? — спросил я.

— Я должна уложить твои вещи, — каким-то деревянным голосом проговорила мама. — Ты отправляешься в интернат!

В интернат?! Я не поверил своим ушам. Я поднялся и сел на кровати. Мама продолжала рыться в одежде, большую часть которой уже пора было выкинуть, потому что я из нее вырос. Неожиданно я увидел свой пиджак, в котором когда-то ходил в Большой Театр.

Мама вывернула карманы, и на пол упала разноцветная бумажка.

— Не трогай! Это мое! — вскочил я.

Но мама уже подобрала и скомкала билет. Я рассвирепел.

— Как ты смеешь меня не слушаться?! — завопил я, но тотчас крепкие пальцы отца скрутили мое ухо.

Я задохнулся. Отец развернул меня и огрел ремнём по мягкому месту. Я заверещал, из глаз брызнули слезы. Никогда в жизни я не испытывал боли, тем более — такой ужасной! Ведь до сих пор даже уколы мне делали под наркозом…

Отец швырнул меня на постель, и я испуганно завернулся в покрывало.

— Не смей грубить, ты, ничтожество! — сказал он и вышел.

Поздно ночью, когда все легли спать, я немного пришел в себя и осмелился встать с кровати. Я подкрался к компьютеру и вызвал по Сети нашего доктора. Это была моя последняя надежда.

Узнав меня, психолог недовольно скривился.

— Послушайте, молодой человек, — сказал он, — мы с вашим отцом уже всё выяснили и расторгли договор. Суд, разумеется, меня оправдал, так что, нам больше не о чем…

— Но ведь мы дружили столько лет!.. — промямлил я, изумленный его холодным тоном.

— Я профессионал, — сказал доктор. — Я могу улыбнуться, выразить сочувствие. Но у меня десятки пациентов. Если бы я со всеми вами дружил… Только какой интерес огороднику дружить с овощами?.. Ну ладно, в порядке исключения, я вас выслушаю.

— Э… понимаете… — заторопился я, чувствуя, как пол уходит у меня из-под ног. — Мои родители… Они отдают меня в интернат, потому что теперь им нужен новый ребенок… Они, вероятно, сошли с ума… Они думают, что я обычный!..

— Когда у вас будут деньги, — отвечал мне доктор, — вы пригласите меня для лечения ваших родителей. Я честный работник и выполню ваш заказ, несмотря даже на то, что ваши мама и папа никогда еще не казались мне такими здоровыми, как теперь!

У меня отнялся язык, а доктор, с удовольствием зевнув и потянувшись, сказал:

— Знаете, как трудно постоянно иметь дело с дураками и не сметь сказать никому правды? Уже много лет мне звонят сумасшедшие папаши и мамаши и умоляют, чтобы я сделал из их детей маленьких чудовищ! Куда мне деваться, если нет других заказов? А за эти так хорошо платят! Эх, чёрт меня побери, как приятно иногда поговорить откровенно!.. Кстати, Илюша, наш разговор защищён от записи, так что, если тебя подослал твой папа…

Я медленно покачал головой и выключил монитор.

… Не помню, как я дополз до постели. Упав на нее, я тотчас забылся тяжким сном.

И снова оказался в Большой Игре. Я стоял перед воротами Царства Мертвых, а рогатый привратник с вилами неторопливо отпирал их… для меня.

И вдруг, откуда ни возьмись, рядом со мной появился всадник. Его лошадь едва волочила ноги. Изрубленные доспехи вв ввввпивались в его израненное тело. Рука с трудом удерживала ржавый меч…

— Вот и выкуп! — кровожадно обрадовался привратник и распахнул ворота.

Мой взгляд канул в глубочайшую тьму. Я понял, что Игра окончилась: бездна была настоящая… Но всадник сделал мне знак отойти.

Я отступил на несколько шагов, бормоча: "Вы уж извините, что так получилось… Мне очень жаль!"… Принц не ответил.

Я смотрел, как он удаляется от меня, въезжая под тень высокой арки. Густой сумрак ложился на тусклое железо лат, и моя душа цепенела. Еще шаг… Конь и всадник исчезли. Несколько мгновений я смотрел в сомкнувшийся за ними мрак…

А потом не выдержал и ринулся следом.

Глава 3. Крутые повороты

Заметив очередной дорожный знак, мама тихо заскулила. Она ненавидела рулить, а там, куда нас занесло, нельзя было пользоваться автопилотом.

— Режим круиз-контроля не предназначен для движения по дорогам без покрытия! — сообщил нам бортовой компьютер и отключился.

Ухабистая грунтовка петляла между темными древесными стволами. Я равнодушно подпрыгивал на заднем сиденье, изредка ударяясь макушкой о пластиковый потолок и поглядывая в окно. Вот мимо нас проскакал столб с невзрачным указателем: "Психлечебница. 1 км.".

— Еще так далеко! — застонала мама, стискивая руль. — И зачем я только все это затеяла!..

Между прочим, отец хотел сдать меня в обычный интернат где-нибудь в городе. Но мама принялась ныть что-то насчет природы и свежего воздуха и добилась своего. Но отец с нами не поехал.

Наконец из-за деревьев показалась высоченная и гладкая глухая стена. Дорога уперлась в металлические ворота. При нашем появлении они плавно отворились, открывая нам путь на широкую лесную поляну.

Вокруг не было ни души. Но мама увидела просвет среди деревьев опушки. Там снова начиналась дорога, но не такая колдобистая и грязная, как по ту сторону ворот, а ровная, покрытая мягким зелёным ковром короткой травы. Мы проехали по светлому лесу, по широкой опушке, по мосту над ручьем; по аллее старинного парка поднялись на невысокий холм и остановились у дверей белоснежного дворца.