Первая смена - [7]

— Потренировалась? — серьезно спросил Сергей.

— Пня не нашла, — в тон ему ответила девушка и, рассмеявшись, побежала через мостик.

— Стой! Кто бежит? Стрелять буду!

От стены белого корпуса отделилась закутанная фигура, и лязгнул затвор.

— Дядь Филь! Ты что, не узнал? — весело крикнула Таня.

— Тьфу ты! Носит тебя нелегкая.

— Серге-ей! — донеслось откуда-то издалека. Серге-ей-е-ей!

— Иди. Это Василь зовет. Я провожу тебя.

— Куда?! Я уже дома.

— Серге-е-ей!

— Иде-е-т! — откликнулась Таня. — Ну беги! Она крепко пожала ему руку и взбежала на ступени.

ЧТО ХОРОШО, ТО ХОРОШО

Этой встречи ждали давно. Уж очень хотелось ребятам помериться с кем-нибудь силами, тем более что в отряде сложилась неплохая баскетбольная команда. И душой ее, несмотря на свой маленький рост, были Виталька и опять же Вилен.

Сергей улыбнулся, вспомнив, как шумел и прыгал Виталька, когда его не хотели брать в команду из-за роста, как доказывал всем, что рост нисколько не мешает ему точно бросать по кольцу, и тут же продемонстрировал ребятам свое умение, красиво положив в корзину четыре из пяти брошенных мячей. Это решило спор в пользу Виталька. Даже молчаливый высокий Андрей Бараневич после бросков твердо сказал «годится», а он-то хоть и молчал, но был самым ярым противником зачисления Виталька в команду.

И вот сегодня должна состояться встреча.

Сергей любил баскетбол. Он считал, что эта игра как ни одна другая развивает все у человека: и резкость, и скорость, и глазомер, и реакцию. И поэтому сейчас, глядя на площадку, где стремительно носились ребята, волнами накатываясь то под один, то под другой щит, он остро переживал борьбу. Временами неудержимо хотелось выскочить на площадку самому, почувствовать в руках тяжелый, звенящий мяч, рвануться вперед и кинуть в кольцо. Но он вовремя сдерживал себя и только внимательно следил, как играют его ребята, чтобы в перерыве сделать замечания, кое-что поправить, кое-что подсказать.

Разгоряченные, довольные победой, возвращались его мальчишки с площадки. Виталька, прыгая перед вожатым спиной вперед, неумолчно трещал о своих проходах.

— Нет, а вы видели, как я у этого большого из четвертого под рукой шмыг, он туда-сюда, а я уже под кольцом…

— Что толку-то что под кольцом, — спокойно перебил Витальку Андрюша. — Пока ты бросать собирался, тебя уже двое прикрыли. А ты все равно кидаешь, они и перехватили.

«Перехватили, перехватили», а что мне оставалось делать? Ты же далеко стоял.

— Я-то далеко. А Сашка близко. Открытый. Кинул бы ему, он свободно и положил бы. А так отбили!

— Кинул! Да как же я кину, когда они вон какие здоровые.

— Что ж, что здоровые, — вмешался Саша. Всегда растрепанный, он сейчас, после игры, был еще более взлохмачен. — Разве только верхом кидают. Я даже присел, чтобы легче понизу было взять мяч, а ты сам…

— Ну скажите им, Сергей, — умоляюще повернулся Виталька к вожатому. И столько мольбы было в его взгляде, что тому стоило большого труда не поддержать обиженного мальчишку, но…

— Что же я скажу-то им? Правы ведь они.

— И вы тоже… — обиделся парень и повернулся к Сергею спиной.

Но не таков Виталька, чтобы мог долго сердиться. — А что?! А что?! Скажете, плохую я положил? Плохую?

— Что хорошо, то хорошо!

— Вот видишь! — вьюном повернулся Виталька к Андрею. — А ты говоришь!

— Чего я говорю-то? — улыбается тот.

Нет, определенно на Витальку никто долго не сердится. Даже Валерик, который никак не может наладить с ним отношения, улыбается, глядя на него, как взрослый, умудренный опытом человек смотрит на расшалившегося ребенка…

В какой уже раз задумывается Сергей о своих мальчишках. Таких разных и таких одинаковых. Ему не мешает думать гомон в палатке перед отбоем, вспыхивающие споры. Затихает постепенно отряд, кто-то гасит свет, и Вилен, проверяя настроение вожатого, негромко говорит:

— Спокойной ночи, Сергей?

Так уж заведено у них в отряде: если вожатый доволен ребятами, он пожелает им спокойной ночи, нет — уйдет молча. Это «спокойной ночи» для них оценка, оценка, как провели они день, все ли в порядке, и хотя знают они, что все в порядке, но, услыхав пожелание своего председателя, ждут, что ответит Сергей.

— Спокойной ночи, ребята!

И слышит, как притихший отряд вдруг оживает на какое-то мгновение и из разных концов, как эхо, долетает:

— Приятного сна!

«Я НЕ ВЕРНУСЬ В ОТРЯД»

Почему это случилось? Сказалось нервное напряжение первых дней смены? Утром сорвался, накричал на ребят. Они стояли; удивленно глядя на него, не понимая, за что. А Сергей ругал их, безобразно повышая голос, сам понимая, что ругать-то их, по правде говоря, не за что. Вилен стоял, низко опустив голову, потом не выдержал:

— Сергей, вы не правы…

— А ты? Председатель! Следил бы за отрядом. В каком виде ребята? — Грязные, растрепанные.

— Я не нянька…

— А я?! И за что только тебя хвалили?!

Вилен вспыхнул. Замолчал.

А после совещания вожатых во время «абсолюта» Сергей опоздал в отряд. Когда он вошел, его встретила какая-то напряженная тишина. Ребята не спали, он это чувствовал, но глаза закрыты. И что-то тревожное было и в этой тишине, и в этом благополучии. Он уже привык, что последние десять-пятнадцать минут перед подъемом ребята читают, переговариваются шепотом. Обычно он ругал их за это, но как хотелось Сергею, чтобы и сегодня все было так же. Тишина настораживала и волновала.