Первая смена - [19]
— Есть! Ответили! — шепчет радист и быстро что-то записывает.
Вилен выхватывает бумажку и непонимающе смотрит на длинные ряды цифр.
Радист отбирает у него листок.
— Слышат хорошо, — расшифровывает он. — Через двадцать минут дадут ракету к атаке. Успеем?
— Отвечай: успеем!
И, не дождавшись, пока радист отстучит его ответ, поворачивается к взводу.
— За мной! По одному! На ту сторону! Но так, чтобы ни одна живая душа не заметила!
Через двадцать минут над рванувшимся к берегу катером взлетает красная ракета. В воду прыгает десант. Встают в атаку взводы на дороге. А наверху, в тылу «противника», гремит «ура» третьего взвода!
ПРОЩАЙ, НЕОБЪЯТНОЕ МОРЕ
Гремели барабаны. Их сухой грохот сыпался сверху, от мохнатых боков Аю-Дага, — это шли отряды Верхнего. Обгоняя парадные колонны, осторожно протискивались автобусы с малышами. А по Нижнему из края в край, от палатки к палатке катилось раскатистое: «Ста-но-вись!!!»
Сергей стоял на возвышении у Костровой площади и смотрел, как выходит его отряд, как ладно и четко идут ребята, как спокоен, во всяком случае внешне, Вилен, как прямо держит флажок Андрей Бараневич и как сосредоточен маленький левофланговый отряда — Виталька. Вот уже закончил построение Верхний, вот прошли под аркой девочки второго, и последний артековский отряд вступил на Костровую. Сергей повернулся к знаменной группе.
— Внимание!
Качнулись золотые наконечники, подтянулись и замерли ребята. Чуть слышно стукнули палочки в руках барабанщиков. Скрипнув галькой, подравнялись ассистенты. С Костровой ветер донес чуть глуховатый голос Пал Палыча:
— Под знамена пионерских дружин Артека смирно! Равнение па знамена!
Вот сейчас он должен вывести перед строем знаменную группу.
— Группа, смирно! Шагом…
Сергей увидел, как, поднявшись, чуть наклонились вперед знамена…
— …марш!
Грянули барабаны. Сергей повернулся, вскинул руку в салюте и сделал первый шаг…
…Все! Прошел последний отряд. Убегающие ступеньками вверх трибуны Костровой, там ребята. Сергей разыскал своих. Казалось, двигаться, тесниться было уже невозможно, но они все же подвинулись, уступая место вожатому. Шумные, радостные, возбужденные.
Сейчас вспыхнет костер. Баянисты уже спустились вниз, встали около своих лагерей. Рядом с ними вожатые, по одному от каждого лагеря.
Сергей, поднявшись с места, поворачивается к отряду, и в других местах тоже встают вожатые.
И в тот же момент, заглушая песню, грянули взрывы ракет. Взвились, прочертили в небе огненные полосы и рассыпались десятками сверкающих точек. Трибуны ответили криком «ура!».
И побежали языки огня. Снова взрыв, и снова вспыхнули в небе ракеты, а на земле взметнулось вслед за ними пламя.
Кто-то подбросил в костер охапку хвороста, г-г вместе со снопом искр снова улетела к небу песня.
Последний, прощальный отрядный костер. Все отряды прощаются сегодня с Артеком. Завтра уедет первая группа.
Саша молчаливый такой, тихий. Будто и не Саша это. Сергей кладет ему на голову руку, поворачивает к себе. И тут же отпускает, слишком уж подозрительно блеснули Сашкины глаза в свете костра.
Сергею невмоготу это молчание. — Хватит, хлопцы. Что вы?..
Молчат.
Костя подходит. Как всегда улыбающийся, с неразлучным баяном. Растягивает мехи.
— Споем, ребята!
И тут же сам запевает:
— «Прощай, необъятное море…».
— Не надо, Костя, — перебивает его Вилен. — Еще успеем эту спеть.
— Не надо так не надо. Я ведь что…
Потрескивает костер. Не умолкая, о чем-то говорит и говорит море.
— А помните, как шторм был, — говорит Виталька. — Ох и напугался же я! — И поспешно добавляет: — Вы только не смейтесь.
— Чего же смеяться, — отвечает за всех Сергей. Вправду страшно было. И мне. А думаешь, другим не страшно было? Это они только молчат.
— Ой, хлопцы! — Тарас блаженно растягивается на еще теплых камнях. — Не надо о страшном. Лучше собирайтесь все да приезжайте к нам. Дед мой на бахче кавуны отберет самые гарные. Приезжайте, хлопцы, а?
— Почему это к тебе, а не к нам? — обижается вдруг Толя Овезов. — Ха, арбузы… А у нас виноград, дыни… Ну вот скажи, Тарас, где самый лучший виноград?
— А яблоки самые лучшие у нас, — вмешивается в разговор Булат.
— Сергей, а вам можно писать?
Саша наконец отрывает взгляд от костра, смотрит на вожатого.
— А почему же нет?
— И вы отвечать будете?
— Буду.
От палаток, особенно резкий в вечерней тишине, доносится сигнал на линейку. Ребята вскакивают, заливают костер и бегут наверх.
…В последний раз в этой смене вьется над строем флаг на мачте. Сейчас последний спуск.
— Лагерь, равняйсь! Смирно! Равнение на флаг! Флаг спустить!
Вздрогнул флаг и потом медленно-медленно, точно не желая спускаться, пополз вниз…
Костя растягивает мехи.
Поют вожатые, поют ребята.
По всему побережью, от подножия Аю-Дага до Гурзуфа, звучит над морем эта прощальная песня.
ДОРОГИЕ МОИ МАЛЬЧИШКИ
— Сергей, автобусы уходят. Скорей!
Там, у автобусов, они, ребята. Непривычные черные брюки, клетчатые цветные рубашки, кепки и тюбетейки.
Артековцы 70-х делятся секретами педагогического мастерства со своими коллегами.
Эпический по своим масштабам исход евреев из России в конце двадцатого века завершил их неоднозначные «двести лет вместе» с русским народом. Выросшие в тех же коммунальных квартирах тоталитарного общества, сейчас эти люди для России уже иностранцы, но все равно свои, потому что выросли здесь и впитали русскую культуру. Чтобы память о прошлом не ушла так быстро, автор приводит зарисовки и мысли о последнем еврейском исходе, а также откровенно делится своим взглядом на этические ценности, оставленные в одном мире и приобретенные в другом.
Обновление Нечерноземья идет хорошими темпами. Однако, как и в любом большом деле, здесь возникает множество проблем. Как успешнее решить их, как быстрее и качественнее освоить огромные капиталовложения, которые вкладывает государство в освоение и развитие исконных русских земель, — вот основной вопрос, который волнует автора и героев очерков — от тракториста до секретаря райкома партии.
Воздушные змеи были изобретены в Поднебесной более двух тысяч лет назад, и с тех пор стали неотъемлемой частью китайской культуры. Секреты их создания передаются из поколения в поколение, а разнообразие видов, форм, художественных образов и символов, стоящих за каждым змеем, поражает воображение. Книга Жэнь Сяошу познакомит вас с историей развития этого самобытного искусства, его региональными особенностями и наиболее интересными произведениями разных школ, а также расскажет о технологии изготовления традиционных китайских воздушных змеев. Для широкого круга читателей. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.
«Доктор, когда закончится эпидемия коронавируса? — Не знаю, я не интересуюсь политикой». Этот анекдот Юрий Мухин поставил эпиграфом к своей книге. В ней рассказывается о «страшном вирусе» COVID-19, карантине, действиях властей во время «эпидемии». Что на самом деле происходит в мире? Почему коронавирус, менее опасный, чем сезонный грипп, объявлен главной угрозой для человечества? Отчего принимаются беспрецедентные, нарушающие законы меры для борьбы с COVID-19? Наконец, почему сами люди покорно соглашаются на неслыханное ущемление их прав? В книге Ю.
История СССР часто измеряется десятками и сотнями миллионов трагических и насильственных смертей — от голода, репрессий, войн, а также катастрофических издержек социальной и экономической политики советской власти. Но огромное число жертв советского эксперимента окружала еще более необъятная смерть: речь о миллионах и миллионах людей, умерших от старости, болезней и несчастных случаев. Книга историка и антрополога Анны Соколовой представляет собой анализ государственной политики в отношении смерти и погребения, а также причудливых метаморфоз похоронной культуры в крупных городах СССР.
В брошюре представлены ответы на вопросы, наиболее часто задаваемые советскими и иностранными журналистами при посещении созданной вокруг Чернобыльской АЭС 30-километровой зоны, а также по «прямому проводу», установленному в Отделе информации и международных связей ПО «Комбинат» в г. Чернобыле.