Первая мировая война - [57]

Они могли чувствовать себя уверенно. Огромный перевес сил со стороны русской армии — девяносто восемь мобилизованных пехотных и тридцать семь кавалерийских дивизий — гарантировали Ставке, высшему военному руководству, подавляющее превосходство над немецкой Восьмой армией, даже с учетом того, что на юге в борьбу вступили еще сорок австро-венгерских дивизий. Возможно, первоначально Ставка предполагала двигать армии Рененкампфа и Самсонова вместе, не допуская разрыва между ними. Крылья их армий, выстроенные соответственно в западном направлении к Кенигсбергу и в северном к Грауденца, должны были, при соответствующей организации действий, ловко обойти эти две крепости и замкнуть клещи вокруг Восьмой армии — тем самым либо уничтожив ее, либо отбросив далеко назад. Таким образом, открывался свободный путь для дальнейшего вторжения русской армии в Западную Пруссию и Силезию.

География стала первым фактором, нарушившим плавность проведения этой операции, Но гораздо менее простительны робость и некомпетентность, помешавшие провести ее в нужный срок. Короче говоря, русские повторили ошибку, которую так часто совершают армии, успокоенные неоспоримым преимуществом в численности. Эту ошибку сделали спартанцы при Левктрах, Дарий при Гавгамелах, Хукер при Ченслорсвилле, позволив своему более слабому неприятелю сконцентрировать свои силы сначала против одной части армии, затем против другой, и таким образом разбить обе. Более объяснимым было использование немцами географических особенностей местности для успешного продвижения своих частей на востоке Восточной Пруссии местность вроде бы обещала для русских войск сравнительно беспрепятственное наступление. Но южнее находится цепь озер, питающих реку Ангерапп, которая являлась серьезным препятствием для продвижения армии. Через эти места существуют сквозные пути, в том числе через Летцен, но в 1914 году.

^{Восточный фронт 1914–1918 гг.}

этом месте стояли германские укрепления. В результате на внутренних, обращенных друг к другу, флангах Первой и Второй армий встал водный барьер, протянувшийся почти на 80 километров с севера на юг. Это привело к утрате связи между армиями и к несогласованности действий. В стратегическом отношении в создавшейся ситуации проще всего было бы перегруппировать позиции войск в районе Ангераппа на север и юг, хотя бы для их фронтального усиления. Именно такое распоряжение было отдано генералом Жилинским, командующим Северо-Западным фронтом, Ренненкампфу и Самсонову.

Командующий фронтом был осведомлен о том, какие возможности предоставляло немцам такое разделение русских армий и, соответственно, соблюдал осторожность, чтобы предусмотреть защиту флангов обеих группировок двух его армий. Однако принятые меры только увеличили потенциальную опасность ситуации, поскольку усилили фланг Ренненкампфа на Балтийском побережье, который и без того не подвергался никакому риску. Самсонов отправил часть войск для прикрытия левого фланга на варшавском направлении, где ему тоже пока ничего не угрожало, пока действовало распоряжение одному из корпусов Второй армии стоять неподвижно в промежутке, отделяющем ее от Первой. В результате обе армии оказались слишком ослаблены, чтобы выполнить свою основную задачу. Имея первоначальное развертывание с преимуществом в девятнадцать дивизий против девяти, Ренненкампф и Самсонов на самом деле атаковали только с шестнадцатью дивизиями.

Но гораздо хуже было то, что обе армии прибыли на свои исходные позиции с разницей в пять дней. Первая армия пересекла восточную границу Пруссии 15 августа — очень похвальное достижение, учитывая, что французы и немцы к этому моменту все еще не завершили концентрацию сил на западе. Но Вторая армия смогла сделать это только после 20 августа. Их разделяло пространство в 80 километров пересеченных озерами земель, то есть три дня марша, которое не позволяло одной из армий быстро прийти к другой на помощь в случае трудностей — пока еще неведомых ни Ренненкампфу, ни Самсонову.

Превосходство немцев над русскими в сборе разведданных решило исход дела. Хотя русские знали, что численно превосходят немцев, их средства обнаружения вражеских позиций были несовершенны. Русская кавалерия, несмотря на свою многочисленность, не стремилась глубоко проникать во вражеские позиции, предпочитая, встретив сопротивление, спешиваться и образовывать линию огня. Несмотря на то, что русская авиация имела в своем составе 244 самолета и была второй по величине в Европе, воздушная разведка русских так и не смогла проследить перемещения немецких войск. Напротив, 2-й авиационный батальон немецкой армии и два дирижабля, базировавшиеся в Позене[10] и Кенигсберге, начали сообщать как о численности, так и о перемещении колонн русской армии еще 9 августа — за неделю до того, как русские войска пересекли германскую границу. Авиация и дирижабли продолжали обеспечивать поступление германскому командованию свежей информации о противнике на протяжении всей кампании.

Это были предварительные сведения, но они сыграли решающую роль. Располагая информацией о том, что Ренненкампф опережал Самсонова на несколько дней (причем этот интервал должен был увеличиваться по мере того, как Самсонов, пробиваясь через сельскую глушь и множество небольших притоков, питающих Вислу, отставал от намеченных сроков), Приттвиц смог без особых опасений решиться на развертывание большей части своей Восьмой армии к северу от Мазурских озер. Когда русские начали свое наступление 17 августа с пробной атаки в районе Шталлупенена, они были отброшены назад. Когда тремя днями позже в Гумбиннене появились их основные силы в полном составе, 1-й корпус Восьмой армии под прикрытием темноты начал атаку. Его командир фон Франсуа, один из многих германских офицеров гугенотского происхождения, был агрессивен и энергичен не только на вид, и этот настрой передавался и его войскам.