Первая мировая война - [177]

Таково было настроение, с которым в течение сентября германские армии на Западе отходили на свою последнюю линию обороны. Большая часть "Линии Гинденбурга" соответствовала первоначальной линии Западного фронта, образовавшегося в ходе сражений 1914 года, хотя и была значительно усилена в последующие годы — особенно в центральном секторе, укрепленном после отступления при Сомме весной 1917 года. 26 сентября, в ответ на вдохновенный призыв Фоша "Все в бой!", в обшей сложности 123 дивизии (с 57 дивизиями в резерве) британской, французской, бельгийской и американской армий атаковали 197 германских дивизий. По утверждению разведки союзников, только 51 из числа последних были полностью боеспособны.

Людендорф был вызван в "черный день германской армии", после того как франко-британская танковая армада обрушилась на немецкие передовые в Амьене. Это произошло 28 сентября и стало его собственным черным днем. Невзирая на свой бесстрастный и суровый вид, Людендорф был человеком эмоционально неустойчивым. "Вы не знаете Людендорфа", — говорил Бетман-Гольвег главе морского кабинета кайзера в начале войны. По словам германского премьер-министра, "он был велик только во время успеха. Если дела шли плохо, он терял выдержку". Это суждение было не вполне беспристрастным. В критические дни августа 1914 года Людендорф вполне уверенно держал себя в руках. Тем не менее, теперь он действительно потерял выдержку, которая уступила место параноидальному гневу "против кайзера, Рейхстага, военно-морского флота и внутреннего фронта". Его штабные держали закрытыми двери его кабинета, чтобы оттуда не доносились его крики — до тех пор, пока он постепенно не восстановил утраченное спокойствие. В шесть часов Людендорф вышел из кабинета и спустился этажом ниже, где в штаб-квартире находилась комната Гинденбурга. Там он сообшил старому фельдмаршалу, что теперь не видит никакой альтернативы, кроме как добиваться перемирия. Позиции на западе упущены, армия не может сражаться, гражданское население потеряло мужество, политики хотят мира. Гинденбург молча пожал ему руку, и они расстались "подобно людям, которые похоронили свои самые дорогие надежды".

Внутренние последствия не заставили себя ждать. 29 сентября, в день, когда Болгария, бывшая союзником Германии, начала переговоры с Францией и Великобританией по поводу перемирия на фронте в Салониках, Верховное командование встретилось с кайзером, канцлером фон Хертлиигом и министром иностранных дел фон Хинтце в штаб-квартире в Спа, чтобы посоветовать им, что теперь Германия должна прийти к такому же соглашению. 8 января 1918 года президент Соединенных Штатов Вильсон представил Конгрессу четырнадцать пунктов, на основании которых мог быть заключен мир, почетный для всех участников войны и гарантирующий будущее согласие в мире. Они легли в основу "Четырнадцати пунктов", которые германское руководство теперь решило предложить союзникам. Хинтце предположил, что успешное завершение переговоров, каким бы ни был результат, приведет к неразберихе среди парламентских партий в Германии, которая потребует установления либо диктатуры, либо же полной демократии. Конференция решила, что только в случае демократизации будет возможно убедить союзников принять условия, на принятие которых руководство все еще надеялось. Они включали сохранение за Германией Эльзаса и Лотарингии и Немецкой Польши — и по этой причине отставку канцлера Хертлинта. На его месте 3 октября кайзер назначил человека умеренных взглядов, принца Макса Баденского, уже известного как сторонник обсуждаемого мирного договора и крупная фигура в деятельности Германского Красного Креста. Он был также оппонентом Людендорфа, и поэтому сразу же получил от Гинденбурга письменное признание в том, что "в дальнейшем уже не будет шанса заставить неприятеля подписать мир".

Это было предусмотрительным шагом. В начале октября Людендорф начал восстанавливать свое эмоциональное состояние. Пока принц Макс убеждал множество разнообразных партий объединиться и войти в его правительство, включая бывших в большинстве социалистов, и пока он обеспечивал себе поддержку Рейхстага, Людендорф вновь заговорил о том, чтобы продолжить сопротивление и отвергнуть условия президента Вильсона. Это касалось нового заявления союзников от 16 октября, где в числе условий стояло уничтожение монархии как одной из "деспотических сил", которые угрожали "миру во всем мире" и в отношении которых американский президент объявил себя неумолимым противником.

Армия на фронте, чей моральный дух серьезно пошатнулся в сентябре, теперь постепенно возвращалась в прежнее состояние, восстанавливая некое подобие прежнего боевого духа. Наступление союзников к границе Германии было отражено. Во Фландрии, где имелись многочисленные водные препятствия, французы, к возмущению маршала Фоша, были вынуждены остановиться. Это происходило в условиях, когда 24 октября Людендорф написал обращение к армии, где полностью игнорировал полномочия канцлера и отвергал мирные предложения Вильсона. Он заявил, что эти предложения представляют собой "призыв к безоговорочной капитуляции и… неприемлемы для наших солдат. Они доказывают, что желание неприятеля уничтожить нас, которое развязало войну в 1914 году, все еще существует и нисколько не ослабло. [Оно] таким образом, не может быть для нас, солдат, ничем, кроме требования продолжать наше сопротивление со всей возможной стойкостью".