Первая мировая война, 1914–1918 - [4]

Руководствуясь теорией "морской силы" в качестве официальной доктрины, английский парламент в 1889 году принял закон. по которому флот этой страны должен был превосходить по своей мощи флоты двух наиболее сильных стран. Так началась новая фаза гонки вооружений на море и подготовки к очередному переделу мира.

Ответ Германии, которая в последней четверти XIX века начала громогласно заявлять о своем желании стать еще одной колониальной державой, не заставил себя долго ждать. В марте 1898 года там был принят "Закон о флоте", который предусматривал строительство целой серии мощных современных боевых судов, в том числе 11 эскадренных броненосцев. С регулярной периодичностью в 1900, 1906, 1908 и 1912 годах судостроительные программы рейха пересматривались в сторону увеличения, и по последнему закону численность германского флота предполагалось усилить до 41 линейного корабля и 20 броненосных крейсеров — и это не считая легких крейсеров и миноносцев.[2] Лондон ответил на вызов Берлина своей программой, в которой была поставлена цель иметь на 60 % больше линейных кораблей, чем флот кайзера, а в 1909 году было решено на каждый немецкий линкор отвечать двумя британскими.[3] Не отставали от Лондона и Берлина и другие. К началу XX столетия увлечение маринизмом в Европе и Америке приняло такой характер, что гонка морских вооружений, по сути, не столько обеспечивала обороноспособность страны, сколько поддерживала национальный престиж. Особенно это хорошо видно на примере такой сухопутной страны, как Россия, которая с 1907 по 1914 год на 173,9 % увеличила свои расходы на строительство флота.[4]

Безудержную гонку вооружений на море перед Первой мировой войной еще более обострила настоящая революция в судостроении, которая началась после спуска на воду в 1907 году в Англии первого линкора нового типа — дредноута. Новый корабль во своему вооружению и тактико-техническим данным настолько превосходил предшествующие суда, что теперь все линейные корабли стали делиться на два типа — дредноуты и додредноуты, а сила флотов стала измеряться наличием в них кораблей нового поколения, ибо додредноуты в бою были заведомо обречены на поражение. Тем самым фактически с 1907 года гонка вооружений на море началась с новой точки отсчета и многие страны, главным образом Германия, посчитали, что у них появился уникальный шанс догнать долгое время находившуюся в отрыве Британию и поколебать ее многовековое безраздельное господство на просторах мирового океана.

На изменение расклада сил в Европе самым непосредственным образом сказывались и события, происходившие за многие десятки тысяч километров от ее столиц. Так, в 1904 году на Дальнем Востоке разразилась русско-японская война. Это была борьба двух стран за экономическое и политическое преобладание в полуфеодальных и отсталых во всех отношениях Китае и Корее. Однако за спиной России и Японии стояли другие великие державы. Недовольные все более активной политикой России на Дальнем Востоке, Японию поддержали американское и английское правительства. Именно банки этих стран финансировали все военные приготовления Японии.[5] А на борьбу с Токио русского царя подталкивали немцы, втайне надеявшиеся, что Россия завязнет в тихоокеанском регионе и еще долго будет отстранена от европейских дел.

Русско-японская война отразилась не только на двусторонних отношениях, она изменила расклад сил не только на Дальнем Востоке, но и в Европе. Осознав, что на восстановление ближайшего союзника, погрязшего в бесконечных разборках с Японией в тихоокеанском регионе, потребуется достаточно долгое время, в Париже начали более интенсивно искать сближения с Лондоном. Итогом подобного хода развития событий стало подписание 8 апреля 1904 года договора о Сердечном согласии (Антанте) между Францией и Великобританией.

Договор этот состоял из двух частей — предназначенной для публикации и секретной. К примеру, в открытой декларации Франция отказывалась от любого противодействия Англии в Египте, а в ответ Англия предоставляла Франции свободу рук в Марокко. В секретной же части предусматривалась возможность ликвидации власти марокканского султана и самого этого государства. Кроме того, здесь решались и другие споры по колониальным вопросам между двумя странами.

Создание Антанты было серьезнейшим ударом по интересам Германской империи. Мало того, что она лишалась такого лакомого куска, как Марокко, это было кардинальным сдвигом во всей расстановке сил на международной арене. Достаточно сказать, что теперь Лондон получил возможность вывести из Средиземного моря около 160 военных кораблей и перебросить их в район Северного моря — интересы британской короны на южном фланге теперь защищали французы.

Творцы немецкой внешней политики после создания Антанты поняли, что допустили непростительную ошибку, придерживаясь антирусской тактики. Неудачный ход событий для Санкт-Петербурга во время войны с Японией подвел немцев к мысли о возможности восстановить двусторонние дружеские отношения. Уже

15 октября 1904 года под давлением Берлина Австро-Венгрия заключила с Россией договор о "лояльном и абсолютном нейтралитете" в случае "неспровоцированной войны" со стороны третьей державы, а сама Германия заявила, что в пику Лондону будет снабжать углем российский флот, направляющийся из Балтики на Тихий океан. Более того, кайзер сообщил царю о готовности заключить с Россией союзный договор.