Первая Ливонская война, 1480–1481 годы. Документы - [41]

Шрифт
Интервал

к предместью (voirstath), псковичи пожелали вести с нами переговоры, на что мы согласились, но в ходе долгих переговоров медлили и <…дефект…> дали знать через нашего достопочтенного господина [епископа] Ревельского. Они присылали многочисленных послов, и весь Псков просил нам бить челом (haupthe slan). В длинных речах они обещали нам вернуть Пернау (Рörnow), а также то, что прежде имели в своем распоряжении, а, кроме того, [обменять] пленных голова за голову. На это мы ответили, что у нас есть дополнительные требования. В первую очередь, мы желали получить управу (recht haben) прежде, чем отступим. Пока длились переговоры, псковичи решили перегородить Модду возле монастыря от одного берега до другого [затопленными] лодками и бревнами, чтобы корабли не смогли уйти обратно. В это время к псковскому пригороду приблизился один из дерптских кораблей, куда взошло много немецких кнехтов. Там они были внезапно захвачены вместе с кораблем и, как мы поняли, все были перебиты, смилуйся над ними Господь. И [тогда же] стало известно, что корабли нельзя увести. С них были вынесены все принадлежности и оснащение (такелаж, снасти, якоря, пушки, продовольствие, боеприпасы) и люди оттуда сошли. Несколько лодок, соединенных между собой, мы заложили большим количеством дров и кипами сала с намерением их поджечь, подогнать горящими к городу и перенести огонь туда, чтобы потом ночью направить туда несколько [человек], которым это было доверено. Псковичи, однако, напали на эти корабли с большими силами и развернули их в сторону других [кораблей]. Это помешало перебросить огонь на город, однако при этом их успех был не слишком велик, поскольку многие из них были застрелены из «ручных пушек» (hantbuxen). Мы провели под Псковом 4 дня, проявляли постоянное упорство, но на тот раз не смогли <…дефект…> перед Моддой ничего сделать городу. Мы предложили им сойтись, чтобы s<…дефект…> пришли, что мы хотим снять осаду, отойти и отступить, или <…дефект…> позволили нам с нашими [людьми] свободно переправиться через Модду. Нам хотелось продолжить переговоры с ними, а именно по поводу отправления правосудия, однако они не пожелали ничего делать. Напротив, они укрепляли и подстраивали город там, где [в него] можно было прорваться, засели там с большими силами, с пушками и прочими орудиями (schosses), так что мы, как ни старались, не смогли одержать верх. Поскольку они не хотели выйти из города в поле, а корма вокруг на 4 мили вдоль и вширь были уничтожены, мы сняли осаду и на одиннадцатый день покинули [эту] страну. По возвращении мы написали псковичам из Нейхаузена и выдвинули свои требования, о которых ваше почтение узнает из прилагаемой копии. Мы еще ничего не можем вам написать о посольстве его величества короля Польши, поскольку его отправка к нам откладывается. Если нам или кому другому что-либо <…дефект…>, будет сразу же сообщено вашей милости, которую мы смиренно просим нам равным образом передавать] то, что вам, со своей стороны, станет известно. Мы повинны постоянным послушанием в отношении вашей светлости и просим всемогущего Бога пожаловать вам возможность править во здравии на долгие, желательно, времена. Дано в Эрмесе в пятницу после дня св. Эгидия 1480 года.

Гебитигер Ливонии.

В это время, милостивый господин магистр, мы усердно занимались [подготовкой] похода в другом направлении, а именно в сторону замков Опочка (appußken), Велье (vеlу) и Красный городок (krassanagorodde), выслали свои дозоры (wacte), равно и разведчиков (kuntschaffer). Они-то и разузнали для нас, что в летний период никак нельзя пройти через лесные завалы и водные преграды, а также идти наиболее коротким путем с обозами, и потому мы в настоящее время должны отложить [поход] до зимы. Нам следует с Божьей помощью не забывать об этом, и то, с чем ныне возникла заминка, следует, без сомнения, возобновить.

* * *

Wiligen undertanigen gehorsam mit demuttiger all unnsers vormogens irbittunge stets zcuvorn. Erwirdiger gnediger lieber her meister.

So unnd alß denne dy erwirdigen yn Goth vetere unnd heren, her Johannes, der kirchen Darppt, unnd her Symon, der kirchchen Revall bisschoffe, semptlich mit uns unnd dissen gemeynen landen vom Neuwenhawße vor dy Yßbargk qwomen, sturmeten wier dy mit büxen, notigeten, sie mit fewr, pheilen unnd anderer gereitschafft dorczu dynende, logen dovoir 2 tage, unnd solde uns mit Gotts hulff nicht entstanden haben, hetten wier eyne czeit langk dovoer vorth mögen bleiben, sunder beliebeten unnd gelobeten abescheiden genugk thuende, also das dy Darpptisschen unnd Revelsschen, dy zcu schiffe ym Peybaß waren, mit uns semptlich, sie zcu wasser unnd wier zcu lande, uff eyne zceit, so dy bestymmet was, vor Pleßkow zcu körnende, musten wier uff das maill das sloß Yßborgk reumen, uffbrochchen unnd czogen vor Pleßkow, do wier denne mit fewre, so vill wier gerne gethan hetten, nicht all bestellen konden vorhindern[i]ß halben des wassers, dy Modda genant; doch alls uff disseyth der Modda was, 4 meylen langk unnd breeth, an kirchchen, hewßem, gebeuten kleyn, groß, an körne, vye etc. unnd allir varender habe ist gruntlich vorbrant, vorheert, vorczert, wegkgetreben unnd vortorben. Wier musten mit grossem arbeith der Darpptisschen schiffe helffen uffbrengen unnd waren lessen, waren erer gefroyget yn menunge, sie uns sere nutcz solden seyn geworden, haben uns doch meh gehindert dan gevromet. Unnd do wier disselbigen schiffe das kloster vorbey unnd vor dy voirstath brachten, begerten dy Pleskouwer, sprachche mit uns zcu halden, das wier zculiessen, unnd under velen handelungen vorhilden unnd <…> dorch den erwirdigen unsem hem von Revall vorczellen Hessen, santhen sie ere merckliche boten unnd gantcze gemeyne Pleskow, Hessen uns ere haupthe slan, unnd yn langen Worten boten sie uns dy Pomow wedder unnd ouch, dy sie yn ere ее gedofft hatten, darczu gefangen umme gefangen, haupt vor hawpt; dorzcu wier entworten, hetten noch ander zcu en, dovoir wolden wier recht haben, ее wier von dannen czogen. Unnd under dissen handelungen bestalten dy Pleßkouwer, das dy Modda benedden dem closter wart vorbauwet mit leddigen unnd andern balcken von eyme über czum andern, dy schiffe nicht wydder abe körnen konden. Unnd yn disser czeith dwerde eyn von den Darpptisschen schiffen, do vaste deutsche knechte methe yngetreten woren, unnd qwomen an dy vorstaith vor Pleßkow; da wurden sie vorsnelle mit dem schiff behalden unnd, so wier vorsteen, alle dirslagen; en Goth genade. Unnd do irkant wart, men dy schiffe nicht wedder abbrengen konde, wart dorawß gevurth alle yngethume unnd czubehorunge, takell, geczew, ancker, buxen, vitalie, schoß; das volck gyngk dorawß, unnd men satczte etczliche leddigen voll holtczes mit tere specke dorch eynander gespicket yn sulcher menunge, men dy entfengen unnd so bornende an dy stath treiben unnd fewr doryn brengen wolde, das dan yn der nacht von etczlichen, uff dy men sich vorließ, vorseen wart. Dy Pleskouwir villen dusse schiffe an mit grosser macht unnd ruckten sie an den andern uber; dodorch wart vorhindert, das sulch fewr yn dy stath nicht wa<…> bracht. Doch nomen sie hirane keynen grossen vromen; erer vele dorobir mith hantbuxen un<…> sten geschossen wurden. Wier logen 4 tage vor Pleßkow, karten getreuwen vleiß an, konden <…> vor der Modda an der staith uff dißmaill nicht schaffen. Wier boten en an zcu streiten, das s<…> qwemen; wier wolden uffbrechchen, zcurugke czyen unnd en rawms genugk geben, eddir <…> uns mit den unnseren vrey Hessen czyeen ober dy Modda, wie wolden mit enn aldo umme <…> rechtfertikeit streiten. Sie wolden aber keyns angeen, sunder sie befestigeten unnd vorbouweten dy <…>, do men oberreiten konde, legeten sich dovoir mit großer macht, mit büxen unnd anderm sch <…>, wier mit nichte, so wier doch willigklich unnd gerne hetten gethan, do ober konden körnen. Unnd nachdeme sie awß der stath yns velth nicht wolden unnd das futer ummelangs uff 4 meylen langk unnd breeth vorheert unnd vorczert was, brachen wier uff unnd czogen yn den elfften tagk wedder äußern lande unnd haben noch wedderumme vom Neuwenhawße den Pleßkauwern geschrieben unnd anforderunge gethan, so dovon alle gelegenheit awß ynvorslossener abeschrifft woll wirt irkennen euwir erwirdikeith, der wier noch keyn bescheith wissen zcu schreiben von der botschafft konigklicher majestat von Polan. Wann eer dy an uns wirt irlangen, welcherleie unns der unnd anderß wer eynk<…un>geczogert iroffent werden euwir genaden, dy wier demuticlich bitten, uns dergleichen wedderumme, <…> eer beyegent vorlautbart möge werden, vorschulden wier mit vleissigen gehorsame umme euwir heerlikeith, dy wier Gothe almechtigk an hersschender gesunder wolmacht zcu langen begerten zceiten selicklich bevelen. Gegeben zcu Ergemeß ame Freitage noch Egidii ime LXXXten jare.


Еще от автора Марина Борисовна Бессуднова
Россия и Ливония в конце XV века: Истоки конфликта

Автор впервые в отечественной науке подробно освещает кризис последней четверти XV в. в экономических и политических отношений России и Ливонии, используя обширную источниковую базу. Образование единого Русского государства при Иване III, политика собирания русских земель и попытки выйти на европейскую арену привели к болезненной трансформации многовековых связей. Несмотря на закрытие Ганзейского двора в Новгороде, арест и долгое заключение «немецких» купцов, торговля между сторонами развивались и приняла новый характер, нарушавший привилегии традиционных торговых центров. Политика ливонских магистров и наиболее выдающегося из них — Вольтера фон Плеттенберга, направленная на консолидацию ливонских государств и компромисс с Россией, не могла остановить сползание русско-ливонских отношений к военному противостоянию на рубеже ХV–ХVІ столетий.


Рекомендуем почитать
Первая мировая и Великая Отечественная. Суровая Правда войны

От издателя Очевидным достоинством этой книги является высокая степень достоверности анализа ряда важнейших событий двух войн - Первой мировой и Великой Отечественной, основанного на данных историко-архивных документов. На примере 227-го пехотного Епифанского полка (1914-1917 гг.) приводятся подлинные документы о порядке прохождения службы в царской армии, дисциплинарной практике, оформлении очередных званий, наград, ранений и пр. Учитывая, что история Великой Отечественной войны, к сожаления, до сих пор в значительной степени малодостоверна, автор, отбросив идеологические подгонки, искажения и мифы партаппарата советского периода, сумел объективно, на основе архивных документов, проанализировать такие заметные события Великой Отечественной войны, как: Нарофоминский прорыв немцев, гибель командарма-33 М.Г.Ефремова, Ржевско-Вяземские операции (в том числе "Марс"), Курская битва и Прохоровское сражение, ошибки при штурме Зееловских высот и проведении всей Берлинской операции, причины неоправданно огромных безвозвратных потерь армии.


Могила Ленина. Последние дни советской империи

“Последнему поколению иностранных журналистов в СССР повезло больше предшественников, — пишет Дэвид Ремник в книге “Могила Ленина” (1993 г.). — Мы стали свидетелями триумфальных событий в веке, полном трагедий. Более того, мы могли описывать эти события, говорить с их участниками, знаменитыми и рядовыми, почти не боясь ненароком испортить кому-то жизнь”. Так Ремник вспоминает о времени, проведенном в Советском Союзе и России в 1988–1991 гг. в качестве московского корреспондента The Washington Post. В книге, посвященной краху огромной империи и насыщенной разнообразными документальными свидетельствами, он прежде всего всматривается в людей и создает живые портреты участников переломных событий — консерваторов, защитников режима и борцов с ним, диссидентов, либералов, демократических активистов.


Отречение. Император Николай II и Февральская революция

Книга посвящена деятельности императора Николая II в канун и в ходе событий Февральской революции 1917 г. На конкретных примерах дан анализ состояния политической системы Российской империи и русской армии перед Февралем, показан процесс созревания предпосылок переворота, прослеживается реакция царя на захват власти оппозиционными и революционными силами, подробно рассмотрены обстоятельства отречения Николая II от престола и крушения монархической государственности в России.Книга предназначена для специалистов и всех интересующихся политической историей России.


Переяславская Рада и ее историческое значение

К трехсотлетию воссоединения Украины с Россией.


Психофильм русской революции

В книгу выдающегося русского ученого с мировым именем, врача, общественного деятеля, публициста, писателя, участника русско-японской, Великой (Первой мировой) войн, члена Особой комиссии при Главнокомандующем Вооруженными силами Юга России по расследованию злодеяний большевиков Н. В. Краинского (1869-1951) вошли его воспоминания, основанные на дневниковых записях. Лишь однажды изданная в Белграде (без указания года), книга уже давно стала библиографической редкостью.Это одно из самых правдивых и объективных описаний трагического отрывка истории России (1917-1920).Кроме того, в «Приложение» вошли статьи, которые имеют и остросовременное звучание.


Машина-двигатель

Эта книга — не учебник. Здесь нет подробного описания устройства разных двигателей. Здесь рассказано лишь о принципах, на которых основана работа двигателей, о том, что связывает между собой разные типы двигателей, и о том, что их отличает. В этой книге говорится о двигателях-«старичках», которые, сыграв свою роль, уже покинули или покидают сцену, о двигателях-«юнцах» и о двигателях-«младенцах», то есть о тех, которые лишь недавно завоевали право на жизнь, и о тех, кто переживает свой «детский возраст», готовясь занять прочное место в технике завтрашнего дня.Для многих из вас это будет первая книга о двигателях.