Первая леди, или Рейчел и Эндрю Джэксон - [43]

Но по тому, как Эндрю сжал челюсти, Рейчэл поняла, что никто не убедит его отказаться от самообвинения.

— Я вернулся сюда в апреле и не уезжал до второй половины июля. Я мог бы направить посыльного в Ричмонд и достать копию. Я мог бы поехать сам в промежутке между сессиями, если бы позаботился взять достаточно лошадей для подмены и поторопился… Я виноват, это самая что ни на есть глупость и беспечность. Если бы я обслуживал своих клиентов так же плохо, как свою жену, то они не позволили бы мне заниматься правом.

Джейн Хейс внимательно слушала.

— Не думаю, что эти заупокойные молитвы и копание в душе помогут нам. — Ее тягучий голос остудил эмоции собравшихся. — Ты сказал, Джон, что Робардс просил провести слушание дела о разводе в апреле этого года. Как случилось, что никто из нас не слышал об этом, когда так часто ездят между нашим пунктом и Харродсбургом? И почему Робардс вновь поднимает вопрос?

Ответил Овертон:

— В начале этого года Льюис Робардс встретил женщину по имени Ханна Уинн. Решив жениться на ней, он пошел в суд за разводом.

— Тогда он все время знал, что он не разведен! — вновь взорвался Сэмюэл. — Два года он позволял Рейчэл жить… впутывать себя…

— Не знаю, Сэм. Будем считать, что Робардс заблуждался. Допустим, что когда он пошел за разрешением на новый брак, то обнаружил, что не может получить его… потому что не разведен. Или же предположим, что его будущий тесть настаивал на тщательном подборе документов. По положениям акта законодательного собрания Виргинии Робардс был обязан в течение восьми недель помещать извещения в кентуккской газете, с тем чтобы ответчик, в данном случае Рейчэл, мог узнать о предстоящем суде и подготовить свою защиту.

— Мы получили все газеты из Кентукки, — сказал Уильям. — Но такого извещения не нашли. Никто в Кумберленде не говорил нам, что видел такое извещение.

— Да, — согласился Овертон, — извещение не публиковалось в газетах. Я проверял это в Харродсбурге.

— На каком основании он будет требовать развода? — упорствовала Джейн.

— На основании шантажа! — Это был Эндрю, хотевший уйти от прямого ответа, его лицо пылало. — В своем обращении к законодательному собранию он утверждал, что Рейчэл сбежала со мной из его дома в июле 1790 года и что после этого мы жили вместе. Он лгал и делал это сознательно, ведь он преследовал нас до вашего дома и просил Рейчэл вернуться к нему.

— Это была моя вина! — воскликнул Сэмюэл. — Я раз ездил за Рейчэл, нужно было поехать и во второй раз.

— Да, — мрачно согласился Северн. — Многие из нас могли бы поехать. Но, видимо, были причины оставаться дома.

— Если и нужно кого-либо винить из здешних, то я готова принять вину на себя, — объявила миссис Донельсон. — Эндрю для меня, как один из сыновей. Мы не знали, что Льюис ополчился на него. Не было разумных оснований, чтобы Эндрю не ездил туда.

— Мы можем защитить… — закричал Стокли, но Джон сделал знак рукой, чтобы прервать его.

— Нет необходимости. Робардс не строит больше свои планы на обвинениях, связанных с поездкой в Харродсбург. Обращение о разводе гласит, что Робардс представит свидетельство того, что Рейчэл и Эндрю жили как супруги годом позднее, во время поездки по Тропе Натчез в сентябре 1791 года.

— Но это было уже после нашей свадьбы! — выкрикнула с ужасом Рейчэл.

— Он не может сделать этого! — воскликнул Стокли.

— Ты прав, Стокли. Его первоначальное обращение в законодательное собрание Виргинии строилось на том, что Рейчэл сбежала с Эндрю из его дома в июле 1790 года, и на этом основании собрание разрешило начать дело о разводе. Он должен доказать свое обвинение. Он также не опубликовал в кентуккской газете необходимое извещение обвиняемому. Мы можем пойти в суд в Харродсбурге и доказать, что развод строится на шантаже. Но чем эффективнее мы защитим себя в Харродсбурге… тем более основательно перечеркнем брак Рейчэл и Эндрю.

За столом раздался общий вздох изумления.

— Нам придется стоять в стороне от этого дела, — отрезала Джейн.

Рейчэл закрыла лицо руками, ее тело конвульсивно содрогалось. Но чем, кроме слез, может отреагировать человек, попавший в ловушку, подобную той, в какую попала она? Если она не защитит себя в Харродсбурге, не явится в суд и не докажет свою невиновность, то разве это не станет вечным и неоспоримым свидетельством признания ее вины?

Эндрю вскочил со скамьи и вышел под дождь. Рейчэл подняла голову, посмотрела вслед ему и сказала:

— Нет брака. Он был незаконным. Он незаконен сейчас, он не станет законным даже после развода с Льюисом.

Джонни спросил Овертона:

— Протоколы в Харродсбурге хранятся постоянно?

— Постоянно.

— Остаются навсегда или же выбрасываются, скажем, по истечении судебного года?

— Протоколы никогда не выбрасываются.

— Всегда можно сжечь дотла здание суда, — сухо заметил Александр.

— Но это абсолютно несправедливо! — выкрикнул Сэмюэл. Он повернулся к сестре, его глаза сверкали. — Рейчэл, мы должны пойти в суд и защитить тебя. Мы можем доказать, что Робардс занимается шантажом и обманом. Присяжные оправдают тебя. Мы отомстим.

Наступила тяжелая тишина, отягощенная отчаянием. Из кухни пришла Мэри с кувшинами кофе и молока, за ней — две служанки с едой. Мэри не принимала обычно участия в дискуссии, но всегда держала наготове съестное, утверждая: