Первая красавица - [15]
С н е т к о в (производя тщательную ревизию своих карманов и бумажника). Так ведь я не знаю, чего-то нет у меня…
Б а з и с о в (зло). Как это вы не знаете?
Д у б ц о в. Друзья мои, не стоит важные вопросы решать на ходу. Мы к ним еще вернемся. (Уходит.)
За ним, прихватив музыкальные инструменты, уходят архитекторы и Вероника. Входит М е ч е т и н.
Б а з и с о в. Нет, каково, а? Вы слышали что-нибудь подобное? Ну и Кашинцев.
М е ч е т и н. Наконец-то и вы заговорили о нем. Что, гол в собственные ворота?
Б а з и с о в. Да нет, человек же не ведает, что творит.
М е ч е т и н. А я вам о чем говорил? Опасный шизоид, чокнутый малый. (Доверительно.) Станем плечо к плечу и отразим этот гром с ясного неба. Его надо общественно изолировать. Вы даете отзыв о моей диссертации, я помогаю вам.
Б а з и с о в (раздраженно). Какой отзыв? Я в глаза не видел вашего сочинительства.
М е ч е т и н. А вотум доверия единомышленников? Окажите доверие человеку.
Б а з и с о в. Доверие вам окажут в автобусе. Пятачок сами опустите. Не дурите мне голову. И так не знаешь, что делать.
М е ч е т и н (патетически). О, мир жестокосердия. Как ты широк! (Уходит.)
Входит Э л л а.
Б а з и с о в. Отыскали переписку?
Э л л а. Да. Борис Николаевич говорит, надо снять копии. Он думает, что проект повезут обсуждать в главк…
Б а з и с о в. Как обсуждать, что обсуждать?! Проект принят заказчиком. Нет, так не пойдет. (Ходит по комнате.) Ну что ж, примем крайние меры. (Видя, что Элла, закрыв машинку, собирается уходить.) Простите, Элла, небольшое дельце…
Э л л а. Да, Геннадий Демьянович.
Б а з и с о в. Надо отправить телеграмму.
Элла открывает машинку.
Значит, так: «Молния, Камчатка. Стекольникову». Адрес обычный. И дальше: «Немедленно вылетайте уточнения связи осложнениями проектом. Точка». Подпишу я. Вот и все. Им проект нравится и надо кончать эту беспардонную демагогию. (Уходит в кабинет.)
Входит З и н а.
З и н а. Отец еще здесь?
Э л л а (печатая на машинке). Да.
З и н а. Ну, как у них?
Э л л а. Не спрашивай. Кашинцев напутал. Такое творится… (Берет отпечатанный текст, уходит в кабинет.)
Входит К а ш и н ц е в. Он очень озабочен. Перебирает в руках принесенные бумаги.
З и н а. Борис!
К а ш и н ц е в. Здравствуйте, Зина.
З и н а. Вы такой мрачный. Что-нибудь случилось?
К а ш и н ц е в (махнув рукой). Да. Здесь из-за меня столько неприятностей.
З и н а. Не надо отчаиваться. Вот, купила вам в аптеке андаксин. (Достает из сумочки.) Хорошо для укрепления памяти.
К а ш и н ц е в. Спасибо.
З и н а (мягко). Борис! Я хотела сказать тебе одну вещь. Прости, что я опять обращаюсь на «ты», но то, что я собираюсь сообщить, я хочу сделать именно так.
К а ш и н ц е в. Да. Пожалуйста. Я слушаю.
З и н а. Видишь ли, Борис. Мне не хочется больше говорить о прошлом, тем более что это бесполезно. Наша свадьба расклеилась. И о ней тоже не стоило бы сейчас вспоминать. Но есть одно обстоятельство. Мне кажется, оно для тебя небезынтересно. Дело в том… (Подходит, что-то тихо ему говорит. Потом вслух.) Да, и знаешь, я почему-то убеждена, что это будет мальчик…
К а ш и н ц е в (как подкошенный садится на стул). Не понимаю. Вы хотите сказать, что наши отношения заходили так далеко? Не может быть!
З и н а (с хохотом). Боже мой. До чего он перепуган. Вот уж действительно: горе счастливого отца не поддавалось описанию. Ну, что ты возмущаешься, дорогой? Как ты можешь спорить? Ты же все равно ничего не помнишь. (Оставив оторопевшего Кашинцева, улыбаясь, спокойно уходит.)
З а н а в е с
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Часть моста и гранитный парапет набережной. Впереди большая река. За ней очертания зданий. Возле парапета каменная скамья и телефонная будка. Вечер. В водах реки уже покачиваются яркие поплавки огней. Появляются Э л л а и В е р о н и к а. Вероника, проковыляв несколько шагов, садится на скамейку.
Э л л а. Ты что, устала?
В е р о н и к а (морщась). Туфли… Два с половиной номера не хватает. В комиссионке взяла.
Э л л а. Зачем же ты их носишь? Продала бы, и все… Кому нужны эти муки?
В е р о н и к а. Да, но когда снимешь, такое удовольствие… (Вздохнув.) Растягиваю помаленьку.
Э л л а. Идем. Мы Дубцова проводить опоздаем. Шеф разозлится.
В е р о н и к а. А Стекольников тоже уезжает?
Э л л а. Почему? Он же только сегодня появился. Я вижу, он произвел на тебя впечатление.
В е р о н и к а. Ни капли. Мужчины, которые в чужом городе спрашивают: «Где у вас магазин «Детский мир»?, — меня не интересуют. Вообще, уйду я от вас на завод. Там хоть человека встретить можно.
Э л л а. Да брось! Никуда ты не уйдешь. Привыкла ругать интеллигентов, а сама от них ни на шаг. Только и ждешь, чтоб на тебя кто-нибудь посмотрел.
В е р о н и к а. А чего у нас хорошего? Проекты да объекты. Как говорит Снетков, ни одного порядочного субъекта. Посмотреть не на что. Одни междометия…
Э л л а. А он чем не мужчина?
В е р о н и к а. Это ты у себя спроси.
Э л л а. А я уже спросила. Он и знающий, и талантливый, непутевый, правда. Что ж делать.
В е р о н и к а. Верно. Вот и ты у нас красивая, в дома отдыха ездишь. А жизнь все равно мимо идет. Всем надо учиться у Зинаиды.