Первая книга православного верующего - [63]

Из среды языческого мира был выделен народ еврейский. Но и этот народ представляет собой не менее печальное свидетельство глубокой испорченности человеческой природы. Гордый знанием закона, он до Вавилонского плена постоянно увлекался идолопоклонством (см. книги Судей и Царств). А увлечение служением иному богу сопровождалось грехами чувственности и другими всевозможными пороками, которые так часто и строго изобличают пророки. А после плена в их сознание вторгся дух чисто внешнего, механического исполнения закона, совершенно заслонившего внутреннюю, нравственную базу и заглушавшего совесть, сделавшего еврейский народ не способным к истинному добру. Еще через пророка Исаию Бог взывал к еврейскому народу: «К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота, и крови тельцов и агнцев и козлов не хочу. Когда приходите являться пред лице Мое, кто требует от вас, чтобы вы топтали дворы Мои? Не носите больше даров тщетных: курение отвратительно для Меня; новомесячий и суббот, праздничных собраний не могу терпеть: беззаконие – и празднование! Новомесячия ваши и праздники ваши ненавидит душа Моя: они бремя для Меня; Мне тяжело нести их» (Ис. 1, 11–14). Но предельной крайности это чисто легальное направление нравственной жизни достигло в век явления Господа Спасителя в мир.

Если мы наконец оглянемся вокруг себя и присмотримся к окружающей действительности, то обнаружим, что и здесь присутствует множество примеров существования греха и зла в мире и доказательств всеобщей испорченности человеческой природы. Каждая газета и другие СМИ, каждое выступление, каждая книга, касающаяся практической жизни, сообщают нам несметное число известий о всевозможных видах греха и сопровождающих их бедствий со всеми их скорбями и ужасами. Нравственная беспечность, сластолюбие, распутство, зависть, вражда, месть, интриги, тщеславие, гордость, властолюбие, корысть, самообольщение, лицемерие, религиозное равнодушие, безбожие, ожесточение, попрание всего священного, междоусобие и кровопролитные войны – все это неизбежные спутники современной жизни даже декларирующих свою христианскую идентичность государств и сообществ. Невольно приходится признаться: «В беззаконии я зачат, и во грехе родила меня мать моя» (Пс. 50, 7); кто родится чистым от нечистого? Ни один. Если один день его жизни на земле (Иов. 14, 4); нет человека праведного на земле, который делал бы добро и не согрешил бы (Еккл. 7, 20); все уклонились, сделались равно непотребными; нет делающего добро, нет до одного (Пс. 13, 3); если говорим, что не имеем греха, – обманываем самих себя, и истины нет в нас (1 Ин. 1, 8); весь мир во зле лежит (5, 19); потому что все согрешили и лишены славы Божией (Рим. 3, 23).

Конечно, как в среде еврейского народа, так, тем более, в среде христианских сообществ есть лица относительно праведные. Эти люди особенно ощущают в себе жало греха и замечают его вредные действия на других. Лучшие лица израильского народа с особенной силой жаждали нового откровения и истинного примирения человека с Богом вместо приношений животных жертв; они сознавали, что еврейский народ выродится, если не последует возвещенное пророками возрождение. И среди христиан есть люди недовольные собой, порицающие себя и очищающие, те, кто серьезно сознает требования нравственного закона и по-настоящему занят своим усовершенствованием.

Но, с другой стороны, Священное Писание говорит о первобытном совершенстве мира и человека. Уже из понятия совершенности Творца с необходимостью следует совершенство сотворенного Им мира. «Поелику Творец по Своему существу благ, – говорится в послании восточных патриархов о православной вере, – то посему все, что только Он сотворил, сотворил прекрасным, и никогда не может быть Творцом зла» (Чл. 4). Совместно с благостью Творец обладал и всемогуществом сотворить прекрасный мир. По свидетельству Псалмопевца, Бог все сотворил премудростью, т. е. наилучшее (Пс. 103, 24). Но в Священном Писании есть и прямые указания на совершенство сотворенного мира. После обозрения своего творения Бог нашел его добрым зело (Быт. 1). Все, что сотоворил Бог, говорится в книге Екклесиаст, есть добро во время свое. В Новом Завете апостол Павел свидетельствует, что всякое создание Божие добро (1 Тим. 4:4). Потому-то можно согласиться с оптимистом Лейбницем, который говорит, что наш мир есть самый лучший из всех возможных миров. В особенности же красота и возвышенность творения открываются в человеке, умаленом малым чем от ангелов, увенчаном славою и честью (Пс. 8:6).

Далее Священное Писание учит, что и после грехопадения сохранились в человеке остатки добра. Прежде всего, у него остался образ Божий. Изрекая Ною закон против человекоубийства, Бог указывает, что Человек создан по образу Божию (Быт. 9, 6), следовательно, и после грехопадения не отнимается у человека образ Божий. Восточные патриархи пишут: «Веруем, что человек, падший через преступление, помрачился и лишился совершенства и бесстрастия, но не лишился той природы, которую получил от преблагого Бога; ибо, в противном случае, он сделался бы неразумным, и, следовательно, не человеком» (Чл. 14).