Первая книга Мышастого - [2]

— Выезжай? А разве вы не здесь живёте? — показала я на ящик.

— Нет, что вы! Если на самолёте, то от нас до ящика минут сорок. Но дядя совершенно не переносит самолётов. Он поедет на поезде, а это целые сутки.

— Значит, он приедет послезавтра, — подсчитала я.

Глава третья Вам письмо!

Всё утро послезавтра мы готовились к приезду Мышастого. Я вытерла пыль, помыла окна и вынесла мусор. Иринка наточила карандаши, разложила на столе чистые листы бумаги и переоделась.

— Так, для работы всё готово, — сказала она. — Теперь следующий вопрос: Мышастый наверняка останется у нас на несколько дней, надо решить, где он будет спать.

— Смотря какого он размера, — заметила я. — Раз Мышастый дядя Мышенького, то можно предположить, что он больше Мышенького.

— Интересно, на сколько?

— Наверное, не намного, — решила Иринка. — Принеси-ка мне подушечку для иголок и чистый носовой платок. Это будет матрасик с простынёй, а одеяло сделаем из кусочка старого пледа. Отличная постель!

— Если он спит в постели?!.. — возразила я. — А то ведь многие предпочитают спать в гнезде или в норе, а то и вовсе на жёрдочке.

— Нет, на жёрдочке вряд ли, на птицу он не похож. А норка у нас где-то была, — задумалась Иринка, — пойду, поищу в чулане.

Пока Иринка переворачивала чулан вверх дном, я вспомнила ёжика, который жил у нас прошлой зимой. Он сделал себе норку из старой варежки, задвинул её под шкаф, а сам спал исключительно на моей подушке.

Весной ёжик ушёл. Мы очень скучали по нему и решили не выбрасывать варежку в надежде, что ёжик вернётся.

— Еле нашла! — наконец-то появилась Иринка.

В одной руке она держала подушечку для иголок и носовой платок, а в другой старую варежку.

— По-моему, из варежки получится очень уютный спальный мешок. Давай, разложим всё это на видном месте, а Мышастый, когда приедет, сам выберет себе постель.

Мы так и сделали. Но Мышастый всё не приезжал. Сначала мы ждали его до обеда, потом после обеда, потом до ужина, потом после ужина…

— Ну вот, я так и знала, — наконец сказала я. — Видимо, он всё-таки Мы…

Я не успела добавить «ШЬ», как из ящика выскочил взъерошенный Мышенький.

— Ради бога, подождите! — закричал он. — Вам письмо!

— От кого? — спросили мы.

— От Мышастого, — он сунул мне в руки большой конверт.

Я надорвала конверт и развернула письмо. На белой бумаге красивым почерком было написано:

«— Уважаемая Нана Георгиевна!

Яблоки купил и повёз. Сижу у окна и думаю — я ей цаплю тоже обещал или нет? Надел на нос очки и проверил список. Читать стыдно, ей-богу. А примус везде горячий. Грядки зимой, иные, рано огрыз кит. Я блокнот достал записать. Впрочем, ничего не вижу и скоро лупу придётся использовать. Странно.

Ваш М.»

— Во-первых, это письмо не нам, а какой-то Нане Георгиевне, — сказала я. — А, во-вторых, я не понимаю, что здесь написано.

— Нет, это именно вам, — хихикнул Мышенький, — прочтите ещё раз внимательно.

Я прочла и передала Иринке.

— Чушь какая-то!

— Абсолютная, — согласилась Иринка.

— Просто замечательно! — подпрыгнул от восторга Мышенький.

И вдруг…

Глава четвёртая Тс…с!

— Тс…с! — приложил палец ко рту Мышенький.

Он с подозрением оглядел комнату, Три раза заглянул под письменный стол, слазил в старую варежку и, вплотную подойдя к Иринке, спросил громким шепотом:

— Надеюсь, мы одни?

— Нет, конечно, — сказала я и стала перечислять по пальцам, — здесь ещё Мушмала, Хухрики с Зябликами, если мне не изменяет память, несколько Патиссонов…

— Ну… у! — ужаснулся Мышенький.

— Успокойтесь, это она шутит, — сказала Иринка. — Конечно же, мы одни.

— Ах, это она шутит, — Мышенький нахмурился. — А я не шучу, письмо зашифровано, ключ у меня.

— Вот как, а зачем? — удивились мы.

— Чтобы ввести врага в заблуждение.

— У Мышастого есть враг? — опять удивились мы.

— У Мышастого есть всё, и враг в том числе! — с гордостью сказал Мышенький.

— Это делает ему честь, — заметила я, — но, думаю, ваш дядя перестарался и, не то что враг, но ни одна собака, даже самая породистая, не поймёт, что он пишет.

— По-моему, ты преувеличиваешь, — сказала Иринка, села за письменный стол, положила перед собой письмо и засопела.

Она всегда сопит, когда занимается серьёзным делом.

— Не мучайтесь, — подошёл Мышенький к Иринке, — у меня есть ключ к разгадке.

Иринка молча продолжала сопеть.

— Дело в том, что она привыкла делать всё сама, — обьяснила я Мышенькому.

— Понимаю, — кивнул он.

— А мы можем пока кофейку выпить, — предложила я и отправилась на кухню варить кофе.

Когда я вернулась, Иринка всё ещё сопела за столом, а Мышенький, уютно устроившись на ковре, хрустел печеньем. Я поставила перед ним кофе в напёрстке.

— Извините, что без блюдечка. Вам с молоком?

— Не беспокойтесь, — сказал Мышенький. — Лучше садитесь и поболтаем.

Я села. Мне очень хотелось задать Мышенькому один вопрос, но я не решалась, ведь он такой обидчивый.

— По-моему, вы хотите задать мне один вопрос?

Мышенький с наслаждением обмакнул в кофе кусочек печенья и посмотрел мне прямо в глаза.

— Не смущайтесь, спрашивайте.

— Э…э, — начала я, — простите моё любопытство, но вы упомянули врага Мышастого…

— Мыштоца? Да, лучше я сам расскажу вам эту историю. Дядя очень расстраивается, когда вспоминает её.