Перстень для Гелены. Рассказы о любви - [24]
Я с неожиданной легкостью отодвинул старушку, не разуваясь, прошагал на шум. Окликнул приятеля и, глядя в дымчатые стекла элегантных очков, пробурчал:
— Я тебя отвлеку на пять минут. Тут надо сразить дракона.
Черный танк с белым горностаем
Я дремлю. Несмотря на ветер, который срывает с берез последние листья. Листья мокро липнут к бокам. Золото на черном — возможно, это красиво. У меня за… спиной церковь. Все еще заброшенная, открытая ветру. Ветер свистит в нагих стропилах над колокольней, в проломах выбитых окон и двери, разметывает ветки тех же длинных и тощих берез с неуместными по осени белыми стволами. Ниже крутой склон холма, прорезанный грязной тропинкой, упирается в кладбищенскую ограду. Там царят необлетевшие тополя и воронье. А еще среди могил люди. Сегодня «Деды» — поминальный осенний день, 2 ноября. Живые ежатся среди стылой сырости и прислоняют ладонями легонькие свечные огоньки. Громко читает поп. Машет кадилом. Свечи — символ воскресения.
Мишка, мой наводчик, в госпитале, с лопнувшими глазами и начерно сгоревшей кожей. Остальных похоронили на этом кладбище. Месяц назад. Внутри я все еще пахну дымом. И соляром тоже — вот странно, я всю жизнь работал от геомагнитного поля. Капли падают с сырых веток, стекают по кералитовой броне. Можно подумать, что я плачу.
— Вон он где!..
Парни прошли насквозь кладбище и перепрыгнули через низкую ограду. У двоих за плечами рюкзаки, третий идет налегке, четвертый несет за спиной одетую в чехол гитару. Это мой новый экипаж. Я делаю вид, что не замечаю: прожектора остаются потушены, люки опущены, и лишь слабо светится красным зрачок лазерного прицела.
— У какой!..
В самом деле, какой? Передняя бронеплита сильно наклонена. Люк механика-водителя расположен в правой передней части крыши корпуса. Башня литая, 120-мм пушка оснащена теплоизоляционным кожухом и эжектором. Над маской пушки смонтирован прожектор видимого/инфракрасного излучения. Экипаж — 4. Вооружение, боекомплект… все это можно прочесть, открыв в DN директорий «тактико-технические характеристики». Не стоит повторяться. А они, люди? Мои сенсоры сравнивают их параметры с записанными в память. Танкисты схожи между собой не так уж сильно, всего лишь как похожи негры на первый взгляд европейца — черная форма делает одинаковыми, но если отрешиться от нее: вот этот низкий, с гитарой — Саня, наводчик. Впрочем, танкисты все по традиции мелкие — чтобы было где развернуться в тесных танковых недрах. У Сани лицо в прыщах и веснушках, белый ежик волос на голове, а мелкие глаза прозрачного колера — того самого, что сейчас у неба. Коля, водитель, коренастый и тоже светлый. Щеки круглые, нос чуть длинноватый, пористый, нижняя губа отвисшая и пухлая. В глазах хитринка. А руки мозолистые и крепкие. Пожалуй, хитрость за них простить можно. Заряжающий, Яр. Этот длинный. Чуть-чуть нескладный. Голова золотится, уши по-детски топырятся, зато широко и гордо развернуты плечи. Марк, командир, изыскан и небрежен, будто царский офицер в представлении киношников и писателей. Соболиные брови все время норовят сойтись к переносице, лоб высокий, кожа смуглая, но по гладкости ее вопреки манерам сразу видно, что Марк еще мальчишка. Заглядываю в базу: так и есть, ему восемнадцать. Он влюблен в девочку по имени Наташа и пишет стихи.
Марк, сняв перчатку, кладет ладонь на мою броню. Его кожа кажется мне горячей. Я сличаю папиллярные линии, и нутро мое вздрагивает и отзывается гулом. Люки медленно откидываются.
— Здравствуй, черный, — говорит Марк. — Как мы будем тебя называть?
— Под дисплеем там должна быть серия — 26 знаков, — хмыкает Яр, который вообще-то Игорь. Просто Яровский, и так короче.
— Подождите, — Марк роется у себя в рюкзаке. На поверхность появляется банка с краской и кисть. Заряжающий Яр с сомнением поглядывает на чреватое дождем небо.
— «Мы в ответе за тех, кого приручили», — бормочет наводчик Саня. Я не хочу, чтобы меня приручали. Мне не нужно их имя. Дрожь пробирает трехслойную броню. Но Марк не пишет ни имен, ни стихов, ни лозунгов. Пока парни грузятся, пока длинноногий Яр зачем-то заглядывает в церковь, по-хомячиному фыркая от запаха гнили, командир рисует белым на черном моем боку. Мне щекотно, краска скользкая, точно смазка, однако сцепляется с той, которой после пожара наново меня перекрашивали, проникает в зернистость, и является смешная зверушка на задних лапах. Горностай.
Солнце выпустило из-за туч золотую прядь, краска быстро сохнет под нею. А командир открыл на выносном дисплее карту, и грузит экипаж:
— Наша задача — в течение трех суток пройти вот этот квадрат… Дай увеличение (я слушаюсь). Выйти на высотку М11, кажется, местные зовут ее «Воронья», и поразить условного противника.
— Просто, как совой об пень, — бормочет наводчик. — Эскурсия.
— Ну-у, — Яр взбивает чуть отросшие золотящиеся волосы, — лучше, чем под мудрым руководством Сосина Т. Г. красить в штабе перегородки. Или там печатать «Сим удостоверяется…»
— Нам поручено опробовать его после ремонта, — Коля, водитель, осторожно проводит рукой по горностаю. Не бойся, краска уже высохла.
В сборник вошли фантастические произведения Марии Семёновой, Марии Галиной, Павла Молитвина, Елены Хаецкой и других известных авторов.«Чем больше я узнаю людей, тем сильнее люблю собак», — говорили, если верить легендам, все без исключения знаменитости от Платона до Черчилля.А еще говорили и говорят: «Злой, как собака».«Быть может, по образу и подобию Господа были созданы совсем не прямоходящие звери, а те, которые шагают на четырех лапах и машут хвостом?» — писал в одном из своих романов Дин Кунц.А еще положительные герои любят в праведном гневе вскричать: «Собаке — собачья смерть!»Они такие разные, наши четвероногие знакомцы, — чьи-то друзья, чьи-то враги.Они первыми были отправлены в космос и скоро будут сопровождать звездолетчиков, идущих «по пыльным тропинкам далеких планет».Их делали героями своих произведений такие непохожие писатели, как Лев Толстой, Джек Лондон, Рей Брэдбери и Михаил Булгаков.Слушать и читать об их подвигах, проделках и преступлениях — одно удовольствие, вспомните хотя бы бессмертную «Собаку Баскервилей».С собаками не соскучишься, а потому — приятного чтения!
В этом мире падающие звезды остаются жить среди волшебного народа; вредные птички летавки умеют странствовать между звезд, вот только начисто забыли об этом, и потому чаще оказываются в жарком или супе; телепорт угодил в замковый ров, исправно пополняя поголовье лягушек странными особями; инквизиция охотится на остроухих, а те готовы превратиться из тревожной сказки в опасную быль... но в этом мире никогда не оставят в беде и придут на помощь.
В книгу включены произведения молодых перспективных авторов, представляющих основные направления фантастики начала нового столетия.Центром притяжения для них стал старейший российский фестиваль фантастики «Аэлита», который всегда поддерживал лучшие творческие силы в этом самом непредсказуемом литературном жанре.
Покончив жизнь самоубийством, Лялька попадает в странную библиотеку…
Это история о звездолете, провалившемся в червоточину и нашедшем обитаемую планету. О конфликте между цивилизациями. О попытках вернуться домой. О постоянном моральном и этическом выборе. А еще о добре и зле. Которые существуют неразрывно, и каждый выбор приводит к целому вееру последствий, за которые приходится нести ответственность.
В семье немецкого ученого, работавшего на секретном военном объекте нацистов, вырос сын Бруно с явными умственными отклонениями. У Бруно были необычайные способности к математике и технике, но в остальном он намного отставал в развитии от сверстников. К тому же, Бруно отличался злобным, жестоким характером. Вскоре в городке Ксенемюнде стали происходить странные события.
Автор публикуемого рассказа — французский писатель Октав Бельяр был в свое время довольно известен. В 1909 году он выпустил книгу фантастических новелл «Рассказы болтливого доктора», куда и вошел «Вестник из глубины времен», появившийся в 1910 году на русском языке в журнале «Мир приключений». С тех пор как Герберт Уэллс написал свой роман «Машина времени», путешествия в прошлое и будущее заполнили мировую фантастику. Особенно посчастливилось так называемым хроноклазмам (нарушения, связанные с перемещением во времени), благодаря которым путешественники в прошлое могут «подменять» известных исторических личностей, «организовывать» известные события, «улучшить» или «ухудшить» историю.
Опытный взломщик Мэн пытается уйти на покой, но попадает в руки полиции. Совершив побег он находит приют на вилле миллиардера в компании его племянника Джека. Узнав о строительстве гелиоракетоплана он входит в долю, чтобы затем использовать открытие в завоевании мира. Для того, чтобы шантажировать мир он крадёт 12 атомных бомб при помощи нового летательного аппарата и начинает карьеру правителя мира. Художник Спартак Киприн. Журнал «Уральский следопыт», №3.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Отрывок из романа «Дороги вглубь» под названием «Покорители земных недр» / Предисл. ред.; Рис. Н.Фридмана. // «Знание — сила», 1948, № 10, с. 23–26.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.