Перстень царицы Савской - [65]

— Быть может, это и так, доктор. Как бы то ни было, если вы доберетесь домой и привезете с собой туда немного золота, не забудьте моих трех племянниц. Не говорите ничего о моем предчувствии капитану, пока не пройдет эта ночь, — это может взволновать его, а ему нужно быть спокойным. Но только, если я его больше не увижу, скажите ему, что Сэмюэль Квик благословил его перед смертью, вас, доктор, и вашего сына тоже. А теперь сюда идет профессор. Прощайте.

Мгновение спустя мы расстались, и я смотрел им вслед, пока две звездочки их ламп не скрылись во мраке.

Глава XVI. Хармак прилетает в Мур

Медленно и в угнетенном настроении я вернулся в древний храм, следуя по линии телефонных проводов, которые Хиггс и Квик разматывали по мере того, как подвигались вперед. Я не слишком верил в предчувствие сержанта и думал, что породили его условия, в которых мы жили, действовавшие на нас всех, даже на Хиггса.

Я вернулся в комнату, где Оливер сидел один, потому что Яфет караулил провода.

— Я боюсь за Македу, доктор, — сказал он мне. — Что, если во всех этих разговорах есть доля истины? Она хотела быть с нами; она со слезами просила, чтобы ей позволили прийти. Но я не согласился на это, так как всегда можно ждать какой-нибудь неприятности — сотрясение почвы может вызвать обвал или что-нибудь вроде этого. Я даже думаю, что и вам незачем оставаться здесь. Лучше уходите и оставьте меня одного.

Я ответил, что ни за что не соглашусь на это и что нельзя возлагать такое дело на одного человека.

— Пожалуй, вы правы, — сказал он, — я могу лишиться чувств или что другое может случиться со мной. Я даже жалею, что мы не устроили так, чтобы произвести взрыв, находясь во дворце, а мы могли бы сделать это, присоединив телефонные провода к остальным проводам. Но, сказать правду, я не уверен в батарее, аккумуляторы у нас новые, они слабые, потому что на них подействовали время и климат, и я побоялся, что на большом расстоянии они не будут действовать. Поэтому-то я и решил произвести взрыв отсюда. Ага, телефон звонит. Алло! Что они скажут нам?

Я взял телефонную трубку и услышал веселый и бодрый голос Хиггса, говорившего, что они благополучно добрались до маленькой передней в собственных покоях Македы.

— Дворец кажется совсем безлюдным, — прибавил он. — Мы встретили только одного часового. Должно быть, все, кроме Македы и нескольких ее женщин, убежали из страха, что на дворец могут упасть обломки скал после взрыва.

— Это вам сказал часовой? — спросил я Хиггса.

— Да. Кроме того он не хотел позволить нам войти сюда и уверял, что мы действуем вопреки воле Джошуа, чтобы язычники не смели приближаться к частным покоям Дочери Царей. Ну, мы не стали долго разговаривать с ним, и он убрался. Сказал, что идет доложить начальству.

— Что с Квиком? — спросил я.

— Ничего особенного. Он что-то бормочет в углу и похож на впавшего в меланхолию разбойника, так он увешан винтовками, револьверами и ножами… Алло! Подождите минутку!

Последовала довольно долгая пауза, потом снова раздался голос Хиггса.

— Все в порядке, — сказал он, — только одна из женщин Македы услышала наши голоса и вышла посмотреть, кто здесь. Когда Македа узнает, что это мы, она наверное выйдет — ее девушка сказала, что она страшно взволнована и не спит.

Хиггс оказался прав, и не прошло десяти минут, как телефон зазвонил снова. На этот раз говорила Македа, и я немедленно передал трубку Оливеру и отошел в дальний угол комнаты.

Он долго разговаривал с ней, потом вдруг прекратил разговор, указал на часы, лежавшие рядом с батареей, и сказал:

— Без пяти минут десять часов.

О эти последние пять минут! Они казались нам веками! Мы сидели, как каменные статуи, и каждый из нас был погружен в свои собственные мысли, хотя лично я утратил ясность мыслей. Я мог только смотреть во все глаза на циферблат часов, на котором в неверном свете лампы секундная стрелка вырастала в моем воображении до невероятных размеров и металась от стены к стене.

Орм начал считать вслух: «Раз, два, три, четыре, пять — теперь!» — и нажал кнопку батареи. Тотчас же мощный утес содрогнулся над нами и огромный камень, весивший много тонн, укрепленный над дверью в комнату, где мы находились, упал и наглухо загородил единственную дверь.

На некотором расстоянии от нас падали другие камни и обломки скал, производя ужасный грохот, а я сам каким-то образом очутился на полу, так как стул, на котором я сидел, выскользнул из-под меня. Потом последовал заглушённый ужасающий грохот, а одновременно с ним пронесся вихрь. Пронесся там, где воздух был всегда недвижен и спокоен с самого сотворения мира. Наши лампы погасли, спустя еще минуту приблизительно раздался гул, как будто что-то тяжелое и огромное упало на поверхность земли на большом расстоянии от нас.

Потом все успокоилось. Нас окружали мертвая тишина и мрак.

— Кончено, — сказал Оливер каким-то чужим голосом, который звучал слабо и отдаленно в окружавшем нас непроглядном мраке. — Хорошо ли, плохо ли, но кончено. Хотел бы знать, — продолжал он, говоря как бы с самим собой, — какой вред около полутора тонн этого ужасного азоимида нанесли старому сфинксу. Ничего не поделаешь, придется подождать — узнаем, когда увидим. Чиркните спичку, Адамс, и зажгите лампы. Что такое? Слушайте!