Перст судьбы - [8]

— У него есть! — Селяня махнул рукой.

— Шапкой куньей!

— У него тоже есть! — Селяня даже скривился. — А вы подарите его красной девицей — круглолицею, белолицею, говорливою, не спесивою!

— У нас девушки есть хорошие, они шерстью шьют, точно золотом. Какую выбираете?

— Держану свет Доброгостеву дочь! — ответил Селяня, вняв знакам, которые ему делал Синята.

Велемила посторонилась, и довольный парень занял место рядом с Держаной. Поскольку его род обитал в Ладоге дольше всех остальных, почти со всеми невестами он состоял в той или иной степени родства, и было сложно выбрать девушку, которая бы нравилась и при этом не была сестрой во втором или третьем колене.

Так и пошло дальше: Селяня по порядку старшинства рода и возраста выкупал места для всех парней, нахваливал их на все лады, а Велемила оспаривала достоинства женихов. Истощив запас похвал, Селяня вскоре начал нести несусветную чушь, но всем от этого было только веселее, и охотнее, разумеется, хохотали те, кто уже сидел за столом. На выкуп места парни давали гребешки, или резные ложки, или пуговицы, или подвесочки, обереги, сделанные из клыков собственноручно добытого зверя, или шкурки. Дороже всех Селяня заплатил за место для самого себя: пришлось поднести новый кованый светец собственной работы, чтобы девушкам на павечерницах было светлее прясть. Но Селяня, хоть и получил в итоге самое почетное место рядом с Велемилой, едва ли поистине ликовал по этому поводу, ибо она была ему сестрой.

Варяги проходили последними, и им остались не самые красивые девушки, да и то всего пятерым — остальных пропустили скопом. Стейн сел рядом с одной, видимо чудинкой — совсем маленького роста, с курносеньким лицом, некрасивая, она зато очень приветливо улыбалась ему. Ее имя, названное Селяней, Стейн мгновенно забыл.

Когда все расселись, шума не стало меньше. Велемила сама, по праву хозяйки, ломала на куски тушки жареных кур и раздавала каждой паре ее долю, причем тоже не задаром, а за песню, загадку или прибаутку. Цену называли они вдвоем с Селяней, жарко споря при этом, чем еще пуще веселили собравшихся; но особенно оба баяльника любили заставить пару петь хором. Двое, давясь от смеха, тянули не в лад и перевирали слова, а парни подсказывали всякую ерунду, еще больше сбивая с толка, так что впору было падать под стол от хохота. Те, кому доставалась грудка, съевши ее на двоих, должны были разломить «кобылку» — у кого останется большая часть, тот и старший в будущей семье! Потом затеяли играть «в печку». Сначала Селяня с многозначительным видом ходил вокруг печи, стоявшей посреди избы, потом наклонился к ней.

— Что слышно? — спросила Велемила, высоко подняв брови.

— Печка трещит, чур шуршит!

— Что вещит?

— Девку!

— Какую?

— Доброгляду!

Одна из девиц подошла к нему и поцеловала; Селяня отошел, теперь уже девушка стала слушать печку. Так все по очереди выходили к печке и слушали, кого им предвещает «чур». Дошло дело и до Стейна.

— Стеня! — выкрикнула та девушка, что повстречалась им возле двора еще в самом начале этого вечера.

Он даже сразу не понял, что зовут его, но девушка показала, и соседи его вытолкали. Что нужно сказать, он за десять повторений хорошо запомнил, вот только выговорить такие слова, как «трещит» и «вещит», у него получалось не очень хорошо, и это заново всех рассмешило.

— Какую? — хором спрашивали у него.

— Велемила! — сказал он.

Он вовсе не собирался дерзить, вызывая саму баяльницу. Просто Велемила была единственной здесь девушкой, чье имя он знал!

Впрочем, она не разгневалась, а остальные лишь весело загудели: дескать, парень не промах, знает, что выбрать! Пробравшись сквозь толпу, Велемила закинула руки ему на шею — подойдя вплотную, она оказалась лишь чуть ниже его ростом — и горячо поцеловала в губы, потом оттолкнула: дескать, иди, не мешай! — и сама склонилась, прислушиваясь к вещающему голосу в печке. Стейн отошел, она вызвала кого-то, игра потекла дальше, а он стоял в углу, надеясь, что в темноте играющие, увлеченные действом, не заметят его волнения. Ему было жарко, голова кружилась, кровь кипела, на губах еще горел ее щедрый поцелуй, оставивший запах меда. Никого другого он больше не видел, зато от Велемилы не мог отвести глаз. Каждая черта ее лица и всего облика будто впечаталась ему в душу. Просто стоять в самом темном углу и видеть ее было счастьем. Его не особо огорчило даже то, что за весь остаток вечера Велемила ни разу на него не посмотрела.

Глава 2

Вестмар Лис, не отстав от племянника, тоже отлично провел время на пиру в доме у Домагостева свояка Святобора. Вернулся он даже позже Стейна и сразу лег спать. А утром, когда оба вяло ковыряли ложками кашу, поданную Домагостевыми челядинками, Вестмар огорошил Стейна потрясающим известием.

— У меня для тебя отличная новость! — начал он, слегка морщась от головной боли, но стараясь не обращать на нее внимания. — Просто отличная. Я нашел тебе невесту и уже почти обо всем договорился.

Стейн чуть не подавился кашей и на всякий случай опустил ложку, которую было тянул ко рту, обратно в широкую миску. Невесту! Ему сразу пришла на ум Велемила — правда, она со вчерашнего дня оттуда и не уходила. Всю ночь ему снилось что-то радостное и яркое — он ничего не помнил, но проснулся с ощущением блаженства. Неужели… Не может быть…