Ирина.
Солнце только что взошло, голова болит, немного подташнивает, но самое интересное, что я лежу голая, и меня прижимает к твердому телу волосатая накачанная рука. В голове мелькают картинки произошедшего, вот лучше бы у меня началась амнезия, что я творила, нет, мне было хорошо, а ещё хорошо было Кириллу, все-таки по анатомии и физиологии у меня твердая пятерка. Но одно я помню четко, Кирилла я в свою комнату не звала, и Артем закрыл дверь на замок, этот развратный самец либо вскрыл дверь, либо где-то раздобыл запасные, хорошо, что у него ума хватило выпроводить брата из комнаты, ну а дальше было то, что я не могу объяснить. И мне безумно стыдно за все происшедшее и ещё тошнит от самой себя, ну и от Кирилла тоже тошнит, кто его просил заявляться в мою комнату, а как хорошо все начиналось, я легла спать и даже начала видеть красочные сны.
Убрав волосатую конечность, я села на кровати, затошнило сильнее. Резко встав, я схватилась за кровать и резко перевернула её на бок. Как же хорошо Кирилл знает сленг, да так громко его декламирует. А потом к горлу подступила тошнота и я не стесняясь освободилась от ужина прямо на Кирилла, жаль, что у него хорошая реакция и, он успел закрыться подушкой, хотя быть облеванным даже через подушку то ещё удовольствие.
— Ты что творишь дура!!!
— Показываю свое отношение к тебе и к тому, что произошло между нами ночью.
— Да понял, я, что тебе не понравилось, — кричит он, барахтаясь на полу и пытаясь встать так, чтобы не замараться во вчерашнем обеде ещё больше.
— Мне не только не понравилось, мне противно вспоминать обо всем и очень жаль, что ужина во мне уже не осталось, мало я тебя пометила за самоуправство. Кто звал тебя, образину, ко мне в комнату и как ты узнал, самец, что под винными парами я могу творить непристойности? — Тут я замолчала и начала искать свой халат, Кирилл тоже молчал и насторожено смотрел на меня, — меня сдали родственники? — он не отвечает, но мне и не нужно его подтверждение, — суки! Себе жизнь испоганили, теперь за мою взялись.
— И чем же они себе так жизни испоганили? — подает голос самец, — тем, что стали жить богаче и больше себе позволять и при этом не экономить деньги?
— Тем, что стали меркантильными, порочными животными, за деньги всех продадите, вопрос только в цене.
— А ты хочешь быть нищей, но жить по заповедям?
— Я хочу жить по совести, а уж богато или бедно как получится. — Наконец я нахожу свой халат, надеваю его и направляюсь в ванную.
— Ты просто восторженная дура, жизни не знаешь! — кричит в след Кирилл.
— А ты, умудренный опытом старик, о жизни знаешь все, потому и живешь по-скотски. — Захожу в ванную и закрываю дверь, а с родительницей я разберусь, интриганка, интересно она решила меня свести по личной инициативе или просто сдала в качестве жертвы, чтобы закрепить примирение.
* * *
В ванной я была очень долго, сначала мылась, потом сушилась, расчесывалась, сделала себе маски, благо у родительницы косметики как в магазине, потом провела эпиляцию, потом сделала упражнения на растяжку, благо пространство позволяет, потом опять приняла душ и делала все это очень медленно. И только когда Артем начал стучать в ванную и кричать, что все ушли, и мы остались вдвоем, я надела халат и вышла.
— Ты супер, сестренка, — сказал Артем обнимая меня, — родительница вызвала уборщиков, они выдраили твою комнату до блеска, отнесли в прачечную все грязное белье и уже принесли чистое.
— И чем я таким суперским отличилась? Мне стыдно брат, очень стыдно, но только не за то, что я облевала Кирилла, за это как раз совсем не стыдно.
— Над ним до самого отъезда братья потешались, называли его никудышным любовником, а ещё спрашивали, что же такое нужно сотворить с девушкой, чтобы она на утро избавилась от ужина прямо на него.
— Я понимаю, Артем, что тебе пятнадцать лет и что для тебя слово секс не просто слово и я почти уверена, что ты втихаря смотришь порнушку и технически знаешь, как это происходит между мужчиной и женщиной, но я очень не хотела, чтобы ты анализировал дурацкие подколки родственников и вообще задумывался над тем, что произошло этой ночью.
— Ты сама сказала, что я технически знаю, как это происходит, но не хочу представлять тебя и уже забыл об утреннем инциденте.
— Вот и умничка, пойдем кушать.
Три недели спустя. Ирина.
— Ну что я могу сказать Ирина, — доктор снял перчатки и сел за стол, — ещё можно что-то предпринять, но…
— Вы бы не советовали, — добавила я, — иногда доктор я совсем не рада, что получила медицинское образование, сейчас например такой случай. Я же знаю доктор, что на этом сроке ребенок уже все чувствует, это не набор клеток, это зародыш, который развивается и у него есть и внутренние органы, и чувства, и даже эмоции. Это тем, кто далек от медицины можно втирать всякую лабуду, чтобы у них совесть замолчала, но я-то понимаю, что и как будет происходить. Ставьте на учет доктор, выписывайте анализы и все необходимые документы и пусть мне будет тяжело, но я буду рожать.
