Персонаж с демоном - [5]

Только одним. Самим переносом. В него просто страшно поверить. Я вдруг осознал, насколько мне всё время было страшно - я даже боялся признаваться в этом самому себе. Это же почти как смерть!!!

Мысли пропали, я сидел, бездумно глядя перед собой. Ну... почти не считается. Я же вот он – сижу тут, боюсь, о чём-то размышляю. Значит, не совсем смерть, уже легче. Думаем дальше – что я потерял?

Подругу, кажется, я потерял больше месяца назад, друга… ну, будем думать, просто не звонит и трубку не берёт. Своего жилья нет, кстати, сегодня платить за квартиру. Я улыбнулся – а скоро вносить по кредитам! Машинку, конечно, жалко, но её ж так и так опишут, а в остальном – чего жалеть? Уникальной возможности бегать от коллекторов? Кто сказал, что здесь не будет чего-то похожего? Сам же выбрал дополнительный жанр «экшн»!

Ладно, допустим, это перенос. Ехал учиться на писателя, приехал персонажем – даже прикольно. Книжка-то моя, сам себе буду писатель и персонаж. Вспомнил добрый совет программы перед потерей сознания. Если это действительно РеалРПГ, добрые советы системы рекомендуется исполнять. Даже если не очень хочется, или прямо скажем – очень не хочется.

Не люблю вспоминать, мало приятного. В школе у меня дела обстояли паршивенько, били, унижали. Мама просто попросила ей ничего не рассказывать, видите ли, она так из-за этого переживает! Как я понял, что-либо сделать у неё мысли не возникало. Хотя что она могла поделать?

Обращаться за помощью к родителю номер два я и сам даже помыслить не мог. Засмеёт, «подбери нюни, не ной, будь пацаном». Я ведь рано начал иногда звать его в глаза «родитель номер два», тоже всегда был тем ещё лапочкой. За это меня, собственно, и били в школе всю дорогу.

Как выяснилось позже, на одиннадцатом году обучения, я был в классе самым младшим. Мамочка запихнула в школу пораньше, чтоб я «год не потерял», а одноклассники… получили в последнюю весну повестки! Самые старшие были старше меня на два года! Представляете, разницу между 9-ти и 11-тилетними пацанами? Ну и как мне с ними было драться?! Конечно, я в классе оказался «слабаком»!

А как подросли, принялись самоутверждаться, у меня тоже портился характер. Бросила мама папку, когда я учился в девятом классе, ушла к родителю номер ноль. Сбежал я из дому, пришёл к деду, папкиному отцу. В этот самый дом притопал.

Старик был по-настоящему загадочной личностью. Очень такой таинственной! Отец мало о нём рассказывал, он о себе тоже не особо распространялся. Ходил всю свою жизнь при СССР в моря, причём на особых научных кораблях, там всё до сих пор под грифом «секретно». Бабушка деда бросила, когда батя заканчивал школу. Они и не общались почти, пока я не родился. Как раз поспел к распаду Союза и «угару рынка», а он вместе с научным флотом в рынок не вписался, вскоре ушёл на льготную пенсию и переселился на природу. Квартиру отдал сыну.

Дед всегда принимал меня с распростёртыми объятьями, вот и в тот раз даже не спросил, почему я один приехал. За чаем как бы между прочим пробурчал, - деда, можно, я у тебя пока побуду?

Он грустно улыбнулся, - ну, будь. Пока.

И всё, больше мы тему моего «бегства», тем более «возвращения» не обсуждали. Пришёл я к нему в конце мая и прожил до осени. Единственные, наверно, счастливые дни в жизни!

Интересный старикан был мой дед, жил, вроде бы, в деревне, но и от села к нему топать прилично. Однако же и дом его, хоть с виду и без претензий, землянкой точно не назовёшь. Добротный, тёплый, из толстенного бруса. Одноэтажный, но с мансардой и погребом.

Дед жил с комфортом, электричеством его обеспечивали генератор и батарея аккумуляторов в подвале. Вода лилась просто из крана, из его объяснений следовало, что качалась из колодца в цистерну, а из неё в маленький водопровод. В туалете стоял унитаз с обычным сливным бачком! Впрочем, удивляться сильно было нечему, коль уж в избушке отшельника во всех комнатах стояли батареи отопления. Дом и теплицу снабжала теплом маленькая котельная, дедушка топил печку корабельным мазутом.

Меня тогда ещё больше интриговала его личность. Телевизора у него никогда не было, но на крыше уже тогда стояла тарелка! Дед подолгу просиживал за компьютером, но о занятиях своих ничего не говорил, и меня к компьютеру не подпускал – попросту запоролил доступ. Упрашивать его я не решался, такой он был…

До черноты загорелый, глаза всегда смеются на изборождённом морщинами лице. С непривычки от его облика и обделаться можно, но мне он был всех добрее и умнее. Крепкий, подвижный, совсем не дряхлый он с удовольствием ходил со мной на рыбалку. В сарае нашлась пара велосипедов, мы вместе привели их в порядок и гоняли по окрестным просёлкам.

Однако я ни разу не видел его, занятым чем-нибудь в огороде или в теплице. Из посёлка приходили какие-то тётки, приносили молоко, ещё что-то. Хлопотали по хозяйству. Прям как барин какой-то! Или он им платил?

Самое счастливое моё лето пролетело, как сон. Дед в конце августа съездил «в город» на два дня, а когда приехал, велел собираться к матери. Он обо всём договорился, бояться не нужно, если что, я смогу снова к нему приехать, но он на меня надеется. Я на дорожку подкрепился, собрался, дед дал мне на дорогу и на мороженое пять тысяч и отправил на станцию электрички.