Персональный доступ - [3]

Лицо Райана исказилось от сильных воспоминаний. В глазах была боль. Мне даже стало жаль его. Сколько же пришлось пережить одному человеку? И такое страшное предательство! Самую сильную боль принести нам могут лишь те, кто действительно близок нам.

«В общем, я просидел в тюрьме 6 долгих лет — вышел по досрочному. Хотя мог получить меньше половины этого срока. Когда я вышел, я отправился на поиски „Иуды“. Ты представляешь, он даже не прятался. Он был абсолютно уверен в своей правоте. Пожалуй, из этических соображений, я опущу то, что я с ним сделал».

Губы Райана искривились в жесткой улыбке, которая не затронула его глаз. Он был поглощен воспоминаниями и не следил за эмоциями. А мне его лицо позволило узнать немного больше о самом загадочном и скрытном обитателе нашего дома.

«Скажу лишь то, что после нашей встречи он попал в больницу и с тех самых пор, вплоть до времени, когда я в первый раз вышел из этого дома, мы не общались. Но однажды я случайно встретил его там, где встретить совсем не должен был. Он изобразил удивление, однако, актер из него никудышный. Я понял, что он опять преследует какую-то свою „благую“ цель. И с этой целью каким-то образом связан я».

Райан посмотрел на меня, ожидая вопросов. Он, кажется, закончил свой рассказ. Меня впечатлило откровение Форса, однако, вопросы оставались.

― И чего же ты хочешь от меня? Если это твой брат, то было бы логичнее разобраться с ним самому.

― Я не могу этого сделать. Выдержка у меня неплохая, когда дело не касается моего брата. Боюсь, что убью единственного оставшегося в живых близкого родственника.

― Хмм. ― я посмотрела на Форса, ― и чем, в данном случае, могу помочь я?

― Я думаю, что ты единственная в этом доме сможешь выставить его вон без крови и так, что он сюда больше не сунется.

― Благодарю за оказанное доверие, честь и все в таком же духе, но я не стану этого делать.

Райан бросил быстрый взгляд на Исами, и она немедленно вышла за дверь.

― Джесс. ― Райан посмотрел на меня как-то по-новому. ― Любое твое желание за эту услугу.

― Единственное мое желание — выбраться из этого гребанного дома.

― Я смогу его исполнить. ― Райан понизил голос. ― Если ты поможешь мне с Энтони, ты окажешься дома в тот момент, когда этого пожелаешь.

Я округлила глаза.

― Но ведь это невозможно! Ты обещаешь невозможное!

― Нет ничего невозможного! Я всегда держу данное слово! Ты хочешь свободу, и ты ее получишь, чего бы мне это не стоило!

― Я не уверена, что ты можешь это выполнить! Поэтому — нет!

― Если ты мне поможешь, я приложу все усилия, чтобы ты получила свободу быстрее, чем другие обитатели этого дома, возможно, гораздо быстрее, чем выберусь сам.

На моем лице появилось сомнение. Райан протянул руку, ожидая моего решения. Я медленно повторила его жест. Он быстро схватил мою руку и на секунду крепко сжал его своей широкой и очень горячей сухой ладонью. Рукопожатие было не сильное, а скорее бережное, но достаточно крепкое, чтобы я смогла ощутить силу своего временного союзника. Неожиданного союзника.

Райан не отпуская моей руки, встал с кресла и заставил меня подняться вслед за собой. Я подчинилась, все еще не понимая, чего он от меня хочет.

― Пойдем.

― Куда?

― В твою комнату, естественно! Если Энтони здесь по мою душу, он наверняка уже предпринял что-либо для того, чтобы отслеживать эту комнату, поскольку я нашел здесь следы его недавнего посещения. Но он не был во всех комнатах дома и поэтому совещаться мы будем у тебя. Исами сделает нам кофе. Пойдем.

Он потянул меня к двери, я пошла следом, однако руку выдернула. Он не стал возражать.

Итак, мы приступили к воплощению плана «Долой Энтони».

Чего-чего я должна сделать?

Когда мы подошли к дверям моей комнаты, Райан, не церемонясь, толкнул дверь и вошел внутрь так, словно это я пришла к нему в гости. Никакого приличия, не было даже намека на галантность, лишь гора самомнения и море презрения ко всем и вся. Я остановилась у двери и в упор уставилась на него. Он повернулся ко мне только тогда, когда дошел до стола и плюхнулся на стул. Он удивленно с полуухмылочкой изогнул одну бровь, увидев, что я все еще стою в дверях.

― Входи. Чего стоишь? ― от такого нахальства у меня глаза на лоб полезли. Я задохнулась.

― У-ух! Ну, ты вообще охамел. Не желаешь ли выйти из моей комнаты и забыть о моем существовании? А заодно и о своей просьбе…

Улыбочка исчезла с лица, он встал.

― Хм, если я занял твое место, извини. Так куда мне тут приземлиться?

― Может, для начала перестанешь быть таким самоуверенным эгоистом?

― Не могу. Я с этим родился, ― снова полуулыбочка, ― и, тем более, у тебя такой же невыносимый характер. Просто я не истерю, когда вижу твое ярко выраженное хамство.

― Ты не находишь, что мог бы вести себя немножко сдержанней, учитывая ситуацию и то, что в данный момент находишься в моей комнате.

― Хм, о'кей! ― Он показушно сложил руки на колени, как это делают дети в детском саду, сидя на стульчиках и, округлив глаза, уставился на меня преданным взглядом. Хотя, не прошло и минуты, как это выражение вновь сменилось каменной маской. Однако того мгновения оказалось достаточно, чтобы я хихикнула.