Персональная планета - [4]

Они снова пошли удаляющимися от вездехода кругами, но не успели сделать и одного, как быстро стемнело, зажглись звезды. Остановились в растерянности и тут же увидели за ближайшим леском яркое синее зарево, отражающееся в черном небе.

- Вот и наши друзья, - спокойно сказал психолог и с хрустом потянулся.

Когда они через час подошли к лагерю, там вовсю кипела работа. Корабль лежал на земле, бортовые люки были открыты. Одни космонавты выносили ящики, другие в свете прожекторов натягивали брезент на металлический каркас - сооружали огромную палатку.

Путешественников встретили радостными криками:

- Долго же вы пропадали! Что-нибудь случилось? Где вездеход?

- Горючее кончилось. Он здесь, поблизости.

- Прошу к столу, - позвал их Золотая улыбка, - ужин еще горячий.

Они ели и разглядывали своих вновь обретенных товарищей, будто видели их впервые. Те, не обращая больше на них внимания, усердно трудились.

- Вы по-прежнему считаете, что весь этот мир - галлюцинация? - тихо спросил капитан.

- Похоже. Непонятно только, какая сила его держит, да еще в таком правдоподобном облике.

- А какая сила держит нашу Землю?

- Разве Земля - чья-то галлюцинация?

- Нет, так же, как и эта планета. Это не фантом, нечто другое. Все дело, видимо, в сознании. Возможно, вообще ничего не существует, если нет сознания.

- Не понимаю.

- Я сам не понимаю. Может быть, скоро пойму, тогда поделюсь с вами.

Спал капитан хорошо. Впервые за много месяцев спокойно и безмятежно, как ребенок. Но проснулся раньше всех, потому что перед пробуждением прежнее тревожное чувство возникло в нем и засвербило, прогоняя сон. Он встал и, осторожно ступая между спящими в мешках товарищами, пробрался к выходу. Чувство постепенно оформилось в странную мысль: нужно срочно что-то сделать, чтобы закрепиться.

Выйдя из палатки, он осмотрелся и тут же увидел: оттуда, где вставала заря, бесшумно неслась черная волна, такая же, как прежде, огромная и жуткая. Капитан прошел немного вперед, лег на теплую землю, даже прижался к ней щекой, словно в поисках последней опоры, и замер.

Его беззвучно накрыло темное покрывало, и вот он опять словно барахтается, словно плывет в этом мраке, и чудится ему, что он действительно в космосе и даже видит очень тусклое мерцание далеких звезд. "Опять ничего нет", - думает он, и ему становится тоскливо и страшно. И тут же он видит себя то ли на улице, то ли в поле, кругом туман, и впереди, почти скрываясь в нем, идет женщина, очень быстро идет, а он старается не отстать.

- Послушайте, кто вы? - кричит капитан, но голос его звучит глухо и слабо.

- Кто мы? - Она слегка поворачивает голову, но он все равно не видит ее лица. - Мы - летящие сквозь время и пространство, мы - слушающие всякий зов, мы - стерегущие тайну всего, что существует... Но что это для твоего слабого ума...

- Не могли бы вы остановиться? Я очень устал!

- Мы не можем остановиться. Мы уже уходим. Мы всегда уже уходим. Зачем тебе бежать вслед? Мы тебя слышали. Теперь ты один иди дальше.

- Но у меня нет сил, я не знаю, что делать...

- Ничего не надо знать и делать. Ты просто живи и слушай, как наше дыхание касается твоего уха, как завещанное осеняет тебя своим крылом. И сил тебе хватит, пока не померкли солнце и свет, и луна и звезды, и не нашли новые тучи вслед за дождем...

Капитан ощутил, как теплая слеза стекает по щеке, открыл глаза и увидел, что Задумчивый крепыш сидит невдалеке на корточках и что-то рассматривает в густой траве.

- Пока не порвалась серебряная цепочка, - прошептал капитан, вспоминая, - и не разорвалась золотая повязка, и не разбился кувшин у источника, и не обрушилось колесо над колодезем...

- Вы что-то сказали? - повернулся к нему психолог.

- Да нет, ничего, странный сон приснился.

- А я тут ползаю вокруг, смотрю траву и думаю, что был неправ. Эта планета - никакая не галлюцинация. Не может она быть такой подробной. Смотрите: вот цикорий, а вот это зверобой, точно такой же четырехгранник, как у нас на Севере. А вот здесь, подальше, видите, - это кукушкины слезы. Фиолетовый узор такой странный, он почему-то всегда меня волновал. Нет, все это совершенно объективно существует, разве не так?

- Да, куда уж объективнее, - усмехнулся капитан и почувствовал, как легкое теплое дыхание коснулось его уха.

- И ветер здесь есть, - продолжал радоваться Крепыш, - вон как листья затрепетали на дереве у палатки!