Перси Джексон и последнее пророчество - [93]

— Прощай, — прошептал он, кивнул и разрешил паркам унести тело сына.

Когда они ушли, я вспомнил о великом пророчестве. Теперь эти слова обрели для меня смысл. «Душу героя заберет клинок окаянный». Героем был Лука. Окаянным клинком — нож, который Лука давным-давно подарил Аннабет, окаянный — потому что Лука нарушил обещание и предал друзей. «Ждет его конец, когда он сделает выбор». Мой выбор — отдать ему нож и поверить, как верила Аннабет, что он все еще способен встать на верную стезю. «Спасая Олимп или обрекая на гибель». Принеся себя в жертву, он спас Олимп. Рейчел была права. В конечном счете героем оказался не я, а Лука.

Понял я и кое-что еще: когда Лука погружался в реку Стикс, он должен был сосредоточиться на чем-то важном, что связывало бы его со смертной жизнью. Иначе бы он растворился в смертоносных водах. Я в подобной ситуации представил себе Аннабет, и, наверное, он тоже думал в этот момент о ней, вызвав в памяти ту сцену, что показывала мне Гестия, — те старые, добрые деньки с Талией и Аннабет, когда он обещал, что они будут одной семьей. Ранив Аннабет в схватке, он был потрясен настолько, что вспомнил свое обещание. И это позволило его смертному сознанию возобладать над Кроносом, одержать над ним победу. Его слабое место — его ахиллесова пята — спасло всех нас.

У стоявшей рядом со мной Аннабет подогнулись колени, я подхватил ее, но она закричала от боли, и я понял, что потянул ее за сломанную руку.

— О боги! Аннабет, извини, пожалуйста!

— Ничего, — ответила она и, потеряв сознание, свалилась мне на руки.

— Ей нужна помощь! — закричал я.

— Нет проблем. — Вперед вышел Аполлон. Его доспехи сверкали так ярко, что на них невозможно было смотреть. Да еще подобранные в тон противосолнечные очки и идеальная улыбка — он выглядел прямо как фотомодель для демонстрации боевого снаряжения. — Бог-врачеватель к вашим услугам!

Он сделал пассы над лицом Аннабет и произнес заклинание. Тут же синяки и царапины поблекли. Порезы и шрамы исчезли. Рука расслабилась, и Аннабет глубоко вздохнула во сне.

Аполлон ухмыльнулся.

— Через несколько минут она будет в полном порядке. А этого времени мне вполне хватит, чтобы сочинить стихи о нашей победе: «Аполлон и его друзья спасают Олимп». Здорово, да?

— Спасибо, Аполлон, — сказал я. — Я… гм… не возражаю.

Следующие несколько часов прошли как в тумане. Я вспомнил об обещании, данном маме. Зевс даже глазом не моргнул, когда я обратился к нему с этой странной просьбой. Он щелкнул пальцами и сообщил мне, что верхушка Эмпайр-стейт-билдинга теперь освещена синим светом. Большинство смертных будут недоуменно спрашивать, что это значит, но моя мама поймет: я остался в живых. Олимп спасен.

Боги занялись ремонтом своих тронов, и работа эта, коли за нее взялись двенадцать существ, наделенных сверхспособностями, была завершена на удивление быстро. Мы с Гроувером позаботились о раненых, а когда небесный мост был восстановлен, обнялись с нашими выжившими друзьями. Циклопы вытащили Талию из-под рухнувшей статуи. Она пришла на костылях, но в остальном была в порядке. Коннор и Тревис Стоуллы отделались небольшими ушибами. Они мне поклялись, что даже не особо мародерствовали в городе. От них же я узнал, что мои родители живы-здоровы, хотя на гору Олимп их не допустили. Миссис О’Лири откопала из-под завала Хирона и понеслась с ним в лагерь. Стоуллы немного волновались за старого кентавра, но он хотя бы остался жив. Кати Гарднер сообщила, что она видела, как в конце сражения из Эмпайр-стейт-билдинга выбежала Рейчел Элизабет Дэр. Рейчел была целехонька, но никто не знал, куда она делась, что давало мне повод для беспокойства.

Нико ди Анджело встретили на Олимпе как героя. Следом за ним шествовал его отец, хотя Аиду вообще-то разрешается посещать Олимп только в зимнее солнцестояние. Повелитель мертвых растерянно поглядывал на своих родственников, когда те дружески похлопывали его по спине. Вряд ли когда-либо прежде они встречали его с таким энтузиазмом.

Появилась Кларисса. Она все еще дрожала, поскольку провела немало времени в ледяной глыбе. Арес встретил ее криком:

— Вот она, моя девочка!

Бог войны взъерошил ей волосы и похлопал по спине, сказав, что лучшего воина, чем Кларисса, он в жизни не видел.

— Как ты этого змия отделала! Кто еще способен на такое?

Чувства переполняли Клариссу, она только кивала и помаргивала, словно боялась, как бы Арес не поколотил ее. Но в конечном итоге и она начала улыбаться.

Мимо меня прошли Гефест и Гера. Гефест, хоть и не испытал особого удовольствия от того, что я запрыгивал на его трон, сказал мне, что «по большому счету я неплохо поработал».

Гера пренебрежительно фыркнула.

— Пожалуй, пока что я не буду уничтожать тебя и эту девчонку.

— Аннабет спасла Олимп, — напомнил я ей. — Она убедила Луку остановить Кроноса.

— Гм. — Гера в раздражении поспешила прочь, но я понял, что, по крайней мере, в ближайшее время нашим жизням ничто не угрожает.

Голова Диониса все еще была забинтована. Он смерил меня взглядом с головы до ног и сказал:

— Что ж, Перси Джексон, я знаю, Поллукс остался жив, значит, ты кое-что все же можешь. Но все это благодаря моему воспитанию, я полагаю.