Персеваль, или повесть о Граале - [14]

Рядами тесными сойдясь.

Защитники собрались в строй,

Чтоб встретить натиск их лихой,

Не дать приблизиться к воротам,

Но были слабы, скудны счётом,

А те имели подкрепленье

Из воинского ополченья –

Сопротивляться не смогли

И в стены замка отошли.

Над входом лучники стояли

И все без промаха стреляли

В бойцов, штурмующих оплот.

Дорогу прямо до ворот

Один отряд проторил силой

Одним рывком. Не тут-то было:

Защитники низвергли дверь.

Несдобровать врагам теперь –

Громада тяжестью своей

Убила всех, кто был под ней.

Для Кламаде нет зрелищ жутче:

Утратил он отряд свой лучший

Под этой дверью подвесной.

Он ждал снаружи, сам не свой,

И соблюдал предосторожность,

Ведь смерть могла повлечь оплошность.

Но тот, чьи слушал он советы,

Сказал: «Сеньор, не диво это,

Что человеку не везёт,

Ведь счастье ль, беды нам даёт,

Известно, промысел Господний.

Лишились многих вы сегодня,

Но всяк святой в свой праздник чтится.

Пришлось вам рыцарей лишиться,

Гроза обрушилась на вас.

И пусть за ними верх сейчас,

Но вскоре сдастся замок слабый.

И вырвите мне очи, кабы

Он простоял хотя б пять дней!

Вы и донжон возьмёте сей,

И выйдут все вам покориться,

Коль вы решите согласиться

Сегодня-завтра медлить здесь,

Достанется вам замок весь.

И хоть противилась упрямо,

Молить вас Богом будет дама,

Чтоб взять её благоволили».

Затем шатры они накрыли,

И все последовали им

И под шатром ещё одним

Как довелось расположились.

Защитники разоружились,

А рыцари, что взяты в плен,

Избегли уз, темничных стен:

С них взяли рыцарское слово

В плену остаться и худого

Чтоб не чинил из них никто.

На долю выпало им то.

В тот день свирепый ветер дул,

Он лодку на море столкнул,

Была она полным-полна

Припасов разных и зерна.

Господня милость порадела –

Она пристала к замку целой.

Её из замка увидали

И к морякам гонцов послали[51]

Спросить, откуда и куда

Плывут попавшие сюда.

И вот отправились посланцы

Спросить, откуда чужестранцы,

Куда плывут, чего хотят.

«Купцы мы, – те им говорят, –

И пищу возим для продажи:

Вино и окорок говяжий,

Свинину, солонину, хлеб

Для человеческих потреб».

Объяла радость бедолаг:

«Благословен Господь, всеблаг,

Примчал Он вас порывом ветра!

Добро пожаловать! Мы щедро

Заплатим всем, что только есть.

Сребра и золота не счесть

Получите вы за зерно,

Пришлём за мясо и вино

Вам слитков полную телегу[52].

Друзья, причаливайте к брегу,

Дадим и больше, коль нужда».

Работа спорилась тогда:

Торговля, купля всем в охотку,

Они опорожнили лодку

И в замок груз внесли затем

На радость осаждённым всем.

А как они узрели нёсших

Великий груз снедей хороших,

Легко мне можете поверить –

Восторгов было не измерить.

Тут не дремал никто: тотчас

Стряпня на славу началась.

А Кламаде, терявший время

Пред замком с рыцарями всеми,

Мог и немного подождать,

Ведь стало им еды хватать:

Вина, баранины, свинины,

Говядины и солонины.

Все повара в работе ловки,

И поварята для готовки

Поспешно разжигали печь.

А у юнца заботы с плеч –

С подругой нежился вольготно,

В объятья принят был охотно

И поцелуи ей дарил.

Их услаждал взаимный пыл.

А в главном зале уж не тихо,

Царила радость бурно, лихо,

Еда как наслаждений верх.

Старались поварята всех

Как должно рассадить в трапезной.

Как было тщанье их полезно!

Поев, все встали из-за блюд.

А Кламаде и присный люд

Тем временем пришли в расстройство.

Владело ими беспокойство

От вести, что враги сейчас

Еды восполнили запас.

Об отступлении рядили,

Мол, не достанет их усилий

Измором замок захватить,

Осада тщетна, стало быть.

Гнев Кламаде не ведал рамок,

Он отрядил посланца в замок,

Советоваться не хотел

И передать ему велел,

Чтоб Алый Рыцарь в новом дне

С ним встретился наедине

И на просторе без заминок

Вступил, коль сможет, в поединок.

Услышав это извещенье,

Пришла красавица в смятенье,

Но вести следовало внять,

Ответ без промедленья дать,

Ведь Кламаде ждал результата.

Старанья возросли двукраты,

И горю не было конца,

Но как остановить юнца?

Мужчины, женщины напрасно

Молили юношу согласно

Не выходить сражаться с тем,

Кто никогда ещё никем

Не побеждён был в бранной сече.

«Сеньоры, бросьте эти речи, –

Ответил он, – так лучше будет.

Ничто на свете не принудит

Меня от боя отступить».

Велел он просьбы прекратить,

И больше все просить не смели,

Затем направились в постели

И сон вкушали до утра.

Но всё ж печаль была остра

Из-за того, что их сеньор

Отверг молений жарких хор.

Подруга же всю ночь почти

Его молила не идти,

А в праздной неге оставаться,

Ведь было нечего бояться

Ни Кламаде, ни войск его,

Но не добилась ничего.

И это было очень странно,

А прибегала неустанно

И к обольщениям она,

Была с ним ласкова, нежна,

Ключом любви стремилась к дверце,

Что у него таилась в сердце,

Но дверцу ту не отворить

И друга не отговорить.

Напротив, он оружье просит,

И посланный слуга приносит

Его мгновенно, со всех ног.

Затем в доспех его облёк.

И каждый был обеспокоен,

Скорбел, ведь этим был расстроен.

Царю царей их поручив,

На скандинавского вскочив

Коня[53], что подвели ему –

А медлить было ни к чему –

Юнец умчаться не преминул

И сокрушавшихся покинул.

Увидел Кламаде героя,

Что выехал на поле боя,

И мысль тотчас ему пришла:

Что если рыцарь из седла

Его намерен выбить живо?

Равнина гладка и красива,

Их только двое было там,

Ведь Кламаде своим бойцам

Пред тем рассеяться велел.