Перри Мейсон: Дело об одноглазой свидетельнице. Дело о сбежавшем трупе - [4]

— Знать что? — уточнил Мейсон.

— Где моя дочка. Видите ли, все очень сложно и запутанно. Я… во мне есть немного японской крови.

— Правда?

— Да. Вероятно, вы это не заметили, но если приглядитесь повнимательнее, то увидите разрез глаз, форму скул…

Мейсон какое-то время внимательно ее рассматривал, потом кивнул и сказал:

— Да, теперь вижу. Я сразу подумал, что в вас есть что-то экзотическое. Теперь я понял, в чем дело. У вас явно восточный тип лица.

— У меня только небольшая примесь японской крови, — продолжала девушка. — Но вообще я американка. Такая же, как и все остальные граждане Америки. Только не все так думают. Нет. Для большинства я — японка. Отверженная, чужая.

— И что там с вашим ребенком? — спросил Мейсон.

— Я родила девочку.

— Вы замужем?

— Нет.

— Продолжайте.

— Ну вот. Я родила девочку, а отец ребенка ее украл. Он ее продал. Когда я узнала, что ее отдали на удочерение, я чуть с ума не сошла. Что я только ни делала, стараясь выяснить, что происходит, что можно предпринять, но у меня ничего не получилось. Я ничего не смогла с этим поделать.

— Человек, похитивший вашу дочь, на самом деле ее отец? — спросил Мейсон.

Девушка на мгновение замялась, опустила глаза, затем подняла их и взглянула прямо в лицо Мейсона.

— Нет, — призналась она. — Ее отец умер.

— Почему вы не пытаетесь разыскать вашу дочь? — спросила Делла Стрит.

— А что я могу сделать? Во мне течет японская кровь, а разве кто-нибудь захочет помогать японке, да еще и той, у которой нет денег? Если бы у меня было много денег… А у меня ничего нет. Я даже не знаю, где находится мой ребенок, только что ее удочерили. Тот человек, который выдал себя за ее отца и подписал все бумаги, исчез и…

— Сколько лет вашей дочери? — перебил Мейсон.

— Уже должно было исполниться четыре. Она была совсем крошкой, когда…

Метрдотель Пьер, оглядывая зал, внезапно заметил, что торгующая сигаретами девушка сидит за столом с посетителями.

— Иди-ка сюда! — крикнул он резким тоном. — Немедленно!

— Ой! — воскликнула девушка. — Зря я разоткровенничалась с вами. Пьер сердится.

Из V-образного выреза своего короткого платья без бретелек она достала крошечный носовой платок. Казалось, им нельзя прикрыть даже почтовую марку. Она поспешно вытерла глаза и припудрила лицо пуховкой из компактной пудреницы.

— Сигареты! — крикнул Пьер, голос которого звучал резко и нетерпеливо.

Девушка робко улыбнулась Делле Стрит, на мгновение коснулась руки Перри Мейсона, быстро ее сжала и произнесла:

— Иногда на меня накатывает…

— Держитесь! Вам следует… — заговорила Делла Стрит.

— Продавщица сигарет! Подойдите сюда. Немедленно! — опять прозвучал голос Пьера.

— Спасибо вам большое, я хоть душу отвела, — сказала девушка, похлопала Мейсона по плечу и исчезла.

— Бедняжка, — пожалела ее Делла Стрит.

Мейсон кивнул.

— Маленькие дети стоят больших денег, — заметила Делла Стрит. — Предполагаю, что если тот тип выдал себя за отца и заявил, что мать девочки умерла или сбежала, то он легко смог отдать ребенка на удочерение, желающие быстро нашлись, а он от них получил пятьсот, а то и тысячу долларов.

— За ребенка от японки?

— А кто знал-то, что от японки? — посмотрела на него Делла Стрит. — Ты бы сам не догадался, что это девушка японка, пока она сама не сказала. Да, разрез глаз у нее не совсем обычный, что-то есть такое в очертаниях лица… Она скорее выглядит как американка, а не японка.

Мейсон снова кивнул.

— Кажется, эта история не произвела на тебя впечатления, нисколько тебя не тронула, — раздраженно заметила Делла Стрит. — Почему бы тебе не попытаться ей помочь? Ты из всех людей мог бы ей помочь, шеф. Ты мог бы найти этого ребенка и проследить, чтобы справедливость восторжествовала. Сделать доброе дело!

— Для кого? — спросил Мейсон.

— Для матери, для девочки.

— А кто тебе сказал, что для ребенка это будет доброе дело? Девочка вполне могла оказаться в хорошей семье. А биологическая мать работает в ночном клубе и щеголяет в таком открытом платье, что еще чуть-чуть оголится, и ее арестуют за непристойный вид — статья есть о непристойном обнажении в общественном месте.

— Какая разница, во что она одета? Она любит своего ребенка.

— Может, и любит, — согласился Мейсон. — Но едва ли так уж сильно.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Со времени исчезновения ребенка прошло более трех лет, — сухо заметил Мейсон. — И вдруг эта девица ни с того ни с сего подходит к двум совершенно незнакомым людям в ночном клубе, нарушая правила поведения, установленные для персонала этого клуба. Но она подсаживается к посетителям и, рискуя быть уволенной, начинает плакаться.

— Да, ты прав, — кивнула Делла Стрит. — Если так посмотреть на это дело… Но это было так спонтанно! Такое впечатление, что она долго держала свое горе в себе, переживала, страдала, а потом словно прорвало плотину и она больше не могла сдерживаться.

— Ты забыла об одном важном факте: случилось это после совещания сотрудниц клуба в углу, когда меня позвали к телефону.

— А ведь так и есть! Значит, она знает, кто ты такой.

Мейсон кивнул.

— Она захотела тебя заинтересовать и заручиться твоей помощью, шеф. Но говорила она очень убедительно, да и слезы были настоящие, — заметила Делла Стрит.