Перри Мейсон. Дело об изъеденной молью норке. Дело об одинокой наследнице - [20]

— Боб был полицейским. Он быстро поднимался вверх по служебной лестнице. Все его любили. Он внимательно и добросовестно относился к работе. Если бы кто-то заявил ему, что среди полицейских процветает коррупция, он начистил бы физиономию тому человеку. Полиция была его идеалом. Она представляет законность, защищает тех, кто не в состоянии сам себя защищать.

— Что с ним произошло?

— Никто точно не знает. Очевидно, он заметил что-то в одной машине, что вызвало у него подозрения. Наверное, он остановил этот автомобиль, чтобы задать несколько вопросов водителю. Зачем он это сделал, никто сказать не может. Он никогда не работал в транспортном отделе и никогда не стал бы тормозить машину, чтобы просто потрясти водителя. То есть с полной уверенностью можно утверждать, что он что-то заподозрил.

— Продолжайте, — попросил Мейсон.

— В автомобиле находилось по меньшей мере два человека, не исключено, что больше, потому что они, несомненно, удивили его и заставили тоже сесть в машину.

— Зачем?

Трэгг пожал плечами:

— Сложив имеющуюся информацию, мы пришли к выводу, что его заставили сесть в автомобиль. Положили на пол, отобрали револьвер, а потом отъехали на десять миль от города. Пока он все еще лежал на полу, они приставили его же собственный револьвер к виску и нажали на спусковой крючок. В этом сомнений быть не может: по ране мы сразу же определили, что оружие было приставлено прямо к голове. Вам когда-нибудь приходилось видеть подобные раны, Мейсон?[5]

Мейсон приподнял брови.

— Смотреть на них очень неприятно. Пуля влетает прямо в голову, за ней следуют газы из револьвера. Попав внутрь, газы продолжают расширяться.

— Не мучьте себя, лейтенант.

— Я до сих пор не в состоянии забыть об этом, — горько сказал Трэгг. — И вы не смогли бы, Мейсон, если бы вам пришлось разговаривать с его женой и видеть двух маленьких детей, страшно похожих на отца, с такими же честными голубыми глазами, которые прямо смотрят на вас. Старший оказался достаточно большим, чтобы понять, что случилось. Младший, к счастью, нет.

— А жена? — подала голос Делла Стрит.

Трэгг повернулся к ней и поджал губы.

— Она знала, что произошло. Прекрасная женщина. Они много лет любили друг друга, затем грянула война, и Боба отправили за океан. Вы должны понимать, что означает каждый день молиться о ком-то, бегать к почтовому ящику, бояться, что принесут похоронку, вздрагивать от каждого телефонного звонка… Она прошла через все это, как и многие другие. Это война. Ее мужчина вернулся. Многие остались на полях сражений. Здесь ей повезло. Он приехал в отпуск, и они поженились. Он увидел сына первый раз, когда вернулся с войны. Мальчику уже исполнился год… Затем Боб взялся за учебу, чтобы не ударить в грязь лицом в избранной профессии. Он решил сделать защиту правопорядка делом своей жизни. Он считал, что полицейский должен стать в глазах общественности такой же важной фигурой, как адвокат или врач. Тратил все деньги на покупку книг о раскрытии преступлений, криминологии, новшествах в законодательстве и все в таком роде.

— Вы сказали, что его убили, приставив револьвер к виску? — уточнил Мейсон.

— Это была лишь одна из ран. Она послужила причиной смерти. Затем они выпустили в него всю обойму для верности. Или потому, что кому-то хотелось пострелять, или убийца любил слушать звук вхождения пули в тело.

— Что произошло потом?

— Они выбросили труп.

— Там, где убили его?

— Никто не знает, где именно его убили, — ответил Трэгг. — Очевидно, в движущейся на большой скорости машине. Затем выкинули труп. Даже не удосужились остановиться: просто открыли дверцу, а тело стукнулось об асфальт и прокатилось, как куль, оставляя на шоссе кровавый след. Машина поехала дальше.

Трэгг с минуту молча курил, потом продолжил:

— Естественно, мы сохранили пули… Здесь есть интересный момент. Каждый полицейский обязан периодически тренироваться на стрельбище. Из табельного оружия делаются пробные выстрелы в манекен. Эти пули извлекаются и сохраняются. В архивах полиции имеются пули, вылетевшие из револьвера Боба Кларемонта во время тренировок. Мы сравнили их с теми, что извлекли из его трупа. Они полностью совпали. В Боба шесть раз выстрелили из его собственного револьвера.

— И?

Трэгг покачал головой.

— Такого просто не могло произойти. Боб Кларемонт никогда бы не встал на колени и не позволил отобрать у себя револьвер. Именно поэтому я рассказывал вам о полицейских, Мейсон. Даже если у тебя остался всего лишь один шанс из миллиона, полицейский должен им воспользоваться. Если и его нет — полицейский погибает. Такой полицейский, каким был Боб Кларемонт. В его собственном револьвере не осталось бы шести пуль. Он сумел бы сделать хотя бы один выстрел. Если, конечно, он велел машине притормозить, чтобы что-то там проверить.

— А где его револьвер? — поинтересовался Мейсон.

— Мы его не нашли. Это странно. Обычно преступники выбрасывают оружие, не проехав и сотни ярдов. Вспомните: пуль там не оставалось, он принадлежал полицейскому, и им уже совершили убийство.[6]

— Вы, естественно, все тщательно обыскали?

— Не то слово. Гребенкой прочесали по обе стороны дороги. Осмотрели каждый дюйм, даже использовали миноискатели.