– Какую ерунду ты несешь, шеф! – фыркнула Делла и протянула руку за сигаретой.
Мейсон дал ей сигарету и щелкнул зажигалкой.
– Не переживай так, шеф, она обратится к другому адвокату, – попыталась успокоить его Делла.
– Нет, она потеряла веру в себя, – покачал головой Мейсон. – Она, безусловно, долго репетировала и обдумывала рассказ о своей мнимой приятельнице. Вполне вероятно, что прошедшую ночь она почти не спала… Сотни раз мысленно воспроизводила в голове предстоящий разговор со мной. Возможно даже, что она восхищалась своей находчивостью. Ты бы видела, как натурально-безмятежно она держалась, как не могла припомнить подробности, даты и имена, потому что задавала вопросы от имени подруги. Да она была в восторге от собственной изобретательности! И вдруг я так легко и быстро раскрыл обман… Нет, она не могла не потерять веру в свои силы. Черт возьми! Она пришла ко мне за помощью, а я не захотел ей эту помощь предоставить!
– Значит, всю сумму, внесенную в качестве предварительного гонорара, записать как плату за юридическую консультацию? – спросила Делла Стрит, делая пометку в журнале.
– Постой, постой! Что еще за сумма? Впервые слышу.
– Она внесла предварительный гонорар, шеф, – с тревогой сказала Делла Стрит. – Я спросила у нее имя, адрес и по какому делу она пришла. Она ответила, что нуждается в совете. Тогда я предупредила ее, что консультации у тебя платные. Она рассердилась, открыла сумочку, вынула пятьдесят долларов и попросила засчитать сумму в качестве аванса за услуги адвоката.
– Черт возьми! – воскликнул Мейсон. – И я позволил ей уйти!
Он явно расстроился из-за собственного поведения. Делла сочувственно похлопала его по руке. Ее сильные пальцы, натренированные ежедневной работой на пишущей машинке, на секунду сжали его ладонь.
На матовом стекле двери приемной появилась чья-то тень, и раздался стук. Это мог быть клиент, явившийся по серьезному делу. Он не должен был видеть нежных отношений между адвокатом и его секретаршей.
Делла Стрит великолепно знала, что Мейсон не обращает особого внимания на такие пустяки и всегда ведет себя, как считает нужным, – он не обратил на стук ни малейшего внимания и продолжал пускать голубоватые колечки дыма, сидя на краешке стола секретарши. Делла же поспешно убрала руку с его ладони.
Дверь открылась, и на пороге появился высокий, внешне нескладный Пол Дрейк. Он посмотрел на них своими слегка навыкате глазами, в которых словно навсегда застыло насмешливое выражение. Его невыразительное, вялое лицо было всего лишь маской, во многом определяющей успех главы «Детективного агентства Дрейка».
– Привет, красотка! – традиционно обратился он к Делле и повернулся к Мейсону: – Ну, Перри, нет ли работки для меня?
Мейсон подмигнул Делле Стрит.
– Черт побери, Пол, не ты ли все время стонал, что все твое агентство работало лишь на меня в течение нескольких последних месяцев, что люди падают от усталости? Мы становимся жадными.
– Ответь-ка мне, Перри, – сказал сыщик, закрывая за собой дверь, – не из твоего ли офиса минут семь назад выскочила невысокая девушка в костюме кофейного цвета и с такими живыми глазами?
Мейсон встал со стола и шагнул к Дрейку.
– Стреляй! – сказал он.
– Так да или нет?
– Да, она была у меня на приеме, – ответил Мейсон.
– Как хорошо находиться в дружеских отношениях с детективным агентством, – довольно кивнул Дрейк, – расположенным неподалеку от твоего офиса!
– Прекрати валять дурака, Пол! Меня интересуют факты.
– Я выходил из одной конторы, которая расположена этажом ниже, – заговорил Дрейк хриплым монотонным голосом, которым дикторы объявляют курсы акций на бирже, когда все понятно и скучно и нет говорящему никакого дела до того, что его слова несут одним прибыли, а другим разорение. – Неожиданно я услышал, что кто-то бежит по лестнице. Было ясно, что человек страшно торопится. Однако от его спешки не осталось и следа, как только он добрался до этажа, на котором я находился. Направившись к лифту, он спокойно закурил сигарету, не спуская глаз с табло. Когда на нем выскочила цифра нашего этажа, он нажал на кнопку вызова. Пришла кабина с единственным пассажиром – женщиной лет двадцати шести или двадцати семи, с пышной фигурой, пухлым ротиком и живыми темными глазами, одетой в костюм кофейного цвета. Вот цвет лица ее несколько портит, а в остальном она очень даже неплохо смотрится. Видно было, что она нервничает – грудь ходила прямо ходуном. Мне показалось, что она чем-то напугана.
– Такое впечатление, – заметил Мейсон, – что из той конторы ты вышел, снаряженный полевым биноклем и рентгеновской установкой.
– Не думай, что я все это рассмотрел во время остановки кабины, – все тем же монотонным голосом ответил Дрейк. – Просто, когда я сопоставил поспешность, с какой этот тип бежал по лестнице, и беспечность, с которой он принялся закуривать возле лифта, я решил, что неплохо было бы спуститься вместе с ними до первого этажа. Получалось, что я сам нахожу дело на собственную голову.
– Что произошло потом? – серьезно спросил Мейсон.
– Я решил, что этот тип сидит у кого-то на хвосте. Судя по всему, у этой самой девушки, которую он дожидался у лифта.
