Перпендикуляр - [27]

Звезды затеяли вокруг нас бешеный круговорот, сливаясь все больше в один тусклый фон. Нас захватила центростремительная сила. Это напоминало то, как если бы мы неподвижно висели внутри равномерно светящейся прозрачной ягоды с аспидно черной косточкой. Как космические белки в колесе.

Необычная красота окружающего так поразила меня, что я буквально на мгновение забыл про Галактиона.

"Газуй, недо...!!"- только и упел я расслышать обрывок вопля Галактиона и наступила темнота.

Весь мир слипся в один вязкий комок черной пустоты, которая стиснула меня со всех сторон.

Я почувствовал себя эмбрионом, у которого нет никаких чувств, кроме чувства отсутствия свободы.

Наверное хорошо, что у обычных эмбрионов нет разума, а то им было бы совсем невесело. Теперь я знаю, что значит чувствовать себя эмбрионом.

Еще ничего не понимая, я окликнул Галактиона, но мысль, затрепыхавшись, как бабочка в сачке, так и увязла во мне. Никто не ответил.

Наконец до меня окончательно дошло, что я никуда не перелетел, а банально был затянут и поглощен черной дырой из-за того, что потерял скорость и бдительность. Не справился с управлением.

Полный коллапс. Почему-то вспомнилось, как меня в детстве заперли в темной кладовке. Там было тепло, темно и пахло нафталином. Самое интересное, что при этом совершенно не хотелось кричать и звать на помощь. Казалось, что если я закричу, то вся окружающая темнота навалится на меня и задушит, как подушкой.

Крик был диким диссонансом в этом царстве неподвижности. Так и просидел в одной позе, пока меня не позвали ужинать.

Такое же оцепенение было и сейчас с той лишь разницей, что ужина, наверное, не предвидится.

Сколько времени прошло, я не знаю. Вдруг мне послышался лязг засова, тяжелый скрип металлической двери и невнятные голоса. Затем промелькнул яркий свет сквозь дверной проем и снова все стихло.

"Очень странно,- подумал я,- Откуда в открытом космосе закрытая металлическая дверь? Бред, наверное."

Эй!- Громко подумал я.- Есть тут кто-нибудь?

– Да не кричите Вы так,- сказал усталый голос,- Конечно же, есть. Причем не просто есть, а отдыхают. Хотя что толку... Ну ладно, давайте знакомиться, раз уж разбудили. Вы кто?

– Электрон.

– Очень приятно. Иосиф Виссарионович Сталин.

– Здравствуйте, товарищ Сталин!

– О Господи! Неужели непонятно? Я же хотел сказать, что если Вы электрон, то я - непосредственно Иосиф Сталин. Вы, я извиняюсь и надеюсь, нормальный в смысле медицины? Электроны обычно не думают и уж тем более не говорят. Вон они на дворе кучами лежат. Их периодически лопатами отгребают.

– Хорошо, кто же я по-вашему?

– Ясно кто. Такой же, как и я, зэк.

– И за что меня?

– Странный вопрос. Не за что, а как всех. Вы же в черной дыре. Всё впускать и ничего не выпускать.

– А Вы кто?

– Моя фамилия Бляхер. Я вредитель.

– Леон Семеныч?!

– Ну да, я.

– И какой же Вы вредитель, домашний, огородный или, извиняюсь, из человеческих паразитов?

– Потомственный. И напрасно смеетесь. Если они узнают, что Вы или я не вредители, то сильно побьют.

– Помилуйте, за что, почему и, в конце концов, по чему?!

– По мозгам. Это больно. Так что советую сразу принять эти правила. Лично я - потомственный оппортунист, родился в ревизионистской семье. Папа - врач-вредитель, еврей, мама - вейсманистка-морганистка, полька. С глубокого детства был приучен к вредительству. Считал и считаю, что кирзовый сапог на босу и немыту ногу уступает лаковым туфлям. Что бездельник и иждивенец хуже предпринимателя. Поэтому меня надо расстрелять.

– Что-то уж больно спокойно Вы про это говорите.

– А чего волноваться? Расстрелять-то меня должны не сегодня. А завтра здесь никогда не наступит. Это же черная дыра, временное болото. А в них время стоит, помните, в школе учили? Так что сегодня меня могут только побить. Вот этого я и боюсь, а расстрела - нет.

– Леон Семеныч! Что Вы такое говорите?! Вы же родились уже после развенчания культа личности! И вообще, Вы-то как здесь очутились?

– А Вы? Судя по разговору, Вы тоже из настоящего времени.

– Я электрон. То есть, я в его образе. Меня затянуло. По глупости.

– Понятно, хотя и не очень ясно. Космическим путем. А я еще страннее, хотя и тоже исключительно по глупости. Жил себе на Гаваях, спокойно владел своей шахматной школой, все хорошо. Но подвела старинная русская привычка (а вне России все евреи, как известно, - русские). Если все хорошо, то на душе становится неспокойно. И так я был доволен всем, что как-то на досуге решил представить как бы я жил, если бы родился лет этак на пятьдесят раньше.

Лежу я как-то вечером и представляю, что вот арестовали бы меня, придумали бы мне обвинение, ну и так далее. Дурак самодовольный. Теперь-то я знаю, что вредно иметь слишком сильное воображение. И вот, довоображался.

Закрыл глаза, представил себя в камере во всех подробностях, а когда их открыл, то я уже здесь. В камере.

Поначалу думал, что с ума сошел, а потом понял - и верно сошел. Только не с ума, а со своего времени. Теперь вот зэкс-символ, так сказать...

– Так это не так страшно, Леон Семеныч. Это же как я, понарошку, мысленное путешествие!

Раздался скрип двери, вспышка света и я получил сильный удар по голове, которой как бы и не было.