Пермская шкатулка - [116]

31 1

войны вышла почти вся Россия. И точно так же, как полтора века назад, 19–20 июня 1773 года, Осу захватили пугачевские мятежники, примерно в середине июня 1919 года ее занял красноармейский отряд, в тревоге ожидавший ответного удара Сибирской армии А. В. Колчака. А на другом берегу реки, напротив Осы, у Монастырки, в сумерках загорелся костер, на котором братья Кузнецовы собирались запекать завернутых в тонкие слои замешанной глины стерлядей. Уже совсем смеркалось, когда к ним приплыли на лодке три красноармейца из Осы, и вскоре прогремело несколько выстрелов. В селе уже не помнят, кто именно, но несколько монастырских мужиков кинулись в сторону стрельбы, а к месту несчастья подойти не смели, пока красные стрельцы не скрылись за густым речным туманом. А когда подошли, братья Кузнецовы были бездыханны, а костер залит водой.

Многие жители Монастырки в ту ночь не спали до утра, ждали, что может случиться еще, прислушивались, а из-за излучины реки разносились ржанье лошадей, топот копыт. Тогда люди догадались, что произошло. На заливные луга из соседних деревень выгнали в ночное

U

коней, и они разыгрались-разгулялись на приволье, как сумасшедшие, и этот гул легко достиг противоположного берега и был принят за наступление кавалерии Сибирской армии, а горевший костер братьев Кузнецовых красноармейская разведка сочла за сигнал: здесь брод для переправы. Эта догадка жителей Монастырки полностью подтвердилась, когда отец погибших сыновей выяснял у комиссара отряда, за что их, безвинных, так безжалостно расстреляли, когда колчаковских подразделений возле Осы и в помине не было.

Как ни давно это было, а все равно горе отца, потерявшего сразу двух сыновей, и сейчас вызывает печаль и сострадание. Купец Кузнецов зря искал правды и сочувствия: в те времена без зазрения совести могли ни за понюшку табаку расстрелять и его самого. Была ведь установка вождя революции Ленина: «Партия — не пансион благородных девиц… Иной мерзавец, может быть, для нас именно тем полезен, что он мерзавец».

О, матери бесславных сыновей, лучше бы вы не рожали их, внедривших в жизнь такое беззаконие, которому и сейчас не видно берегов, тех, кто так легко и чудовищно бессмысленно лишает жизни людей! Так вот и погибли замечательный и, возможно, единственный гусляр Прикамья Андрей Кузнецов и его брат Петр.

История их гибели не раз всплывала в моей памяти при стечении каких-либо обстоятельств. Однажды я встретил человека, который, на мой взгляд, мог бы стать гусляром. Меня с ним познакомил наш не-

312

забвенный Алексей Решетов. Это был молодой березниковский поэт Юрий Марков, мы с ним быстро подружились. Может, всех троих сплотило наше сиротское детство. Нас с Алешей воспитывали бабушки, а Юра — детдомовец. Он обладал хорошим голосом, играл на гитаре и писал свои песни, которые нравились всем, запоминались с первого раза и поэтому сразу становились в Березниках народными, так сказать, еще при здравствующем авторе. Даже специалисты высокого класса, такие как регентша архиерейского хора Перми Тамара Петровна Целебров- ская, воспитанница консерватории по двум специальностям — соло и дирижирование, блестящая певица, находили в песнях Юры самобытность. Когда к Льву Ивановичу Давыдычеву приезжали гости из Москвы, он приглашал из Березников Юру, и столичные писатели рекомендовали ему принимать участие в фестивалях авторской песни.

Но однажды он спел нам песню «Гусляры»:

Гусляры, гусляры — менестрели, По Руси, по дорогам в пыли Много песен вы людям пропели, Но утешить никак не смогли…

— Юра, — радостно вскрикнул я, — стань гусляром!

— У меня нет гуслей, — отшутился он.

— Я тебе их куплю.

— Они очень дорого стоят.

— Последние штаны продам, но куплю!

— Мы скинемся, — вмешался Алеша.

Одним словом, Юра отказался. То ли постеснялся древней музыкальной профессии, то ли не хотелось быть артистом, а только поэтом. Так и нет у нас в Прикамье гусляра. Все у нас свое: и золото, и платина, алмазы, калий и магний, уголь и нефть, лес и бумага, есть свой пермский период Земли, пермские боги, пермский звериный стиль, пермский балет, пермские моторы, пермские пушки, короче, все, что надо, у нас есть, вот только нет своего гусляра.

Список литературы

Здесь перечислены литературные, архивные и иные источники, на которые автор ссылается или которые он цитирует в своих новеллах. Разумеется, не все книги, какие прочитал автор в процессе долгой работы над книгой и какие помогли ему в ее создании, упомянуты в списке, а лишь основные, которые могут заинтересовать любознательных читателей или новых исследователей. Список выстроен в порядке расположения глав и текста новелл — по персоналиям, и не в алфавитном порядке, а в порядке, соответствующем цитированию или отсылке, хотя от знаков сносок мы отказались — повествование все же художественное, а не научное. Цитирование начинается с эпиграфов, и почти к каждому из них есть отсылка в списке литературы.

Глава 1. Из породы вечных работников

В. Н. Татищев. Новый русский человек.

Архив АН СССР. Разд. Ill, on. 1, № 207, Л. 178–179.

Вопросы истории естествознания и техники. М., 1957. Вып. 1.