Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация? - [14]
После того как разобрались с линкорами, делегации вновь вернулись к вопросу о подводных лодках. Но теперь речь шла об ограничении подводной войны против торгового флота.
По новому вопросу докладывал член делегации США сенатор Э. Рут. Суть его предложений сводилась к тому, что во всех случаях следует производить проверку груза. Если судно после проверки подлежит уничтожению, то необходимо гарантировать жизнь его пассажирам и экипажу. Без соблюдения этих условий судно нельзя атаковать, а если проверка невозможна, то надо отказаться от атаки. Нарушители этих постановлений подлежат суду как военные преступники.
Под давлением Юза предложения Рута были одобрены, и 6 января 1922 г. делегаты утвердили окончательный вариант текста отдельного договора, состоявшего из трех пунктов, о правилах подводной войны против торгового флота. В пункте 1 содержались указанные выше предложения Рута; пункт 2 призывал от имени участников договора народы всего мира заключить всеобъемлющий договор, устанавливающий правила ведения подводной войны; пункт 3 призывал международное право принять запрет на использование подводных лодок для нарушения морской торговли.
Представители Франции подписали этот договор, но французское правительство отказалось его ратифицировать, желая посредством расширения подводного флота компенсировать перевес линейного флота Великобритании. Англо-французские споры поданному поводу продолжались вплоть до лондонской конференции 1930 г.
Несмотря на то что о линкорах договорились быстро, крейсера и субмарины оказались куда более «крепким орешком». Тупик был полный. Ни одна из сторон не собиралась идти на уступки как в вопросах тактико-технических ограничений, так и количественных. Вполне реальной стала перспектива провала конференции. В Вашингтоне, как, впрочем, и в других столицах, решили остановиться на достигнутом. В целом соглашения, к которым удалось прийти, выглядели полнейшей победой американской дипломатии. В общем-то так оно и было. Вашингтону удалось разделить первое место в мировой морской табели о рангах с Англией, и это без разорительной гонки вооружений.
Однако и другие страны получили то, чего добивались. Англия сохранила свое превосходство, которое неминуемо было бы потеряно, прими она новый вызов. Однако с подорванной войной экономикой она вполне могла пропустить вперед Японию, не говоря уже о США. Франция и Италия, которым пошли на определенные уступки, также не могли надеяться на быстрое увеличение мощи своих флотов. Причины были все того же — экономического свойства. Меньше всех проиграла Япония, скорее можно сказать, она больше всех выиграла. Соотношение сил основных конкурентов США и Японии сместилось с 10:5 к 10:6, и это без единого выстрела. США прекратили фортификационные работы на своих базах в Тихом океане. Фактически единственным местом, откуда американский флот теперь мог угрожать Японии, стали Гавайи, но они были слишком далеко, чтобы корабли под звездно-полосатым флагом могли нанести удар по японским островам. А вот американская колония — Филиппины — теперь могла быть легко захвачена Японией. Таким образом, за Страной восходящего солнца фактически закреплялся статус сильнейшей морской державы в Тихом океане. Ни США, ни Англия, ни даже обе эти страны вместе не могли выставить эскадру, сравнимую с Императорским флотом.
Таким образом, всем оказалось выгодно закрепить достигнутые соглашения договором. В то же время вполне резонно казалось оставить нерешенные вопросы на потом. 6 февраля был подписан окончательный текст договора по ограничению морских вооружений. Он вошел в историю как договор «пяти держав», или Вашингтонский договор. Его основные положения указаны выше. Договор считался действительным до 31 декабря 1936 г. и автоматически продлялся, если ни одна держава не уведомила о денонсации за два года до указанной даты.
Средства массовой информации и общественное мнение были поражены результатами конференции. И неудивительно, ни разу за всю предыдущую историю человечества не происходило такого масштабного сокращения вооружений. Следует учесть, что договор подписывали не проигравшие войну страны, а их лидеров вряд ли можно было уличить в слабоумии. Но тем не менее корабли стоимостью в многие миллиарды, вне зависимости от того, в какой валюте считать, шли под нож. Только Англия, США и Япония списали 70 крупных военных кораблей общим водоизмещением 1 878 000 т. Лондонская «Таймс», пораженная таким «погромом», писала: «Государственный секретарь Юз за 35 минут потопил больше линейных кораблей, чем все адмиралы мира на протяжении веков»[59]. И тем, кто оценивал происходящее лишь по восторженным реляциям, действительно казалось, что дело мира восторжествовало, что лидеры великих держав наконец-то взялись за ум и что кровавый ужас Великой войны навсегда останется в прошлом.
Однако за мороком радостных передовиц и громом фанфар скрывались неразрешенные противоречия. Те, кто знал о действительных механизмах и тайных пружинах большой политики, довольно рано стали говорить, что «договор будет существовать до тех пор, пока не высохнут чернила на его подписях»
