Период полураспада группы «Хибина» - [64]
Таким образом, промышленные альпинисты Виталий и Евгений Абалаковы обладали уникальной информацией о местонахождении автоматических радиометеостанций и ураново-радиевых месторождений. Кроме того, братьям хорошо была известна транспортная инфраструктура в районах разработки и добычи «олова», «свинца» и «меди» — дороги, аэродромы и прочее хозяйство. Аналогичной информацией владели практически все советские промышленные альпинисты в предвоенные и послевоенные годы. По-другому быть и не могло.
В начале 1938 года всех двенадцать инструкторов Школы альплагеря «Адыл-су» арестовывают чекисты НКВД. Предъявляется обвинение в передаче немецкой разведке сведений о секретном военном аэродроме в районе Приэльбрусья (товарищ Свистун — читайте!), о склонах и посадочных площадках, количестве войск, проходящих альпинистскую подготовку в районе Эльбруса, о горных дорогах и ущельях, перевалах, мостах и бродах и наличии питьевой воды. В итоге высшая мера наказания — расстрел. Реабилитация «невинно убиенных» последовала лишь в 1956 году.
Каким-то чудом Виталию Абалакову удается избежать смертного приговора. Два года альпинист находился в застенках НКВД в качестве «немецкого шпиона», где ему инвалиду I группы сокамерники повыбивали все зубы. После чего спецслужбы Виталия Абалакова выпустили на свободу, но обвинения сняты не были. Помимо всего прочего ему ставили в вину передачу немецкой разведке сведений о точных координатах поста советской пограничной заставы на вершине Хан-Тенгри. Пик «Повелитель неба» находится на Тянь-Шане, на хребте Тенгри-Таг на границе Казахстана, Киргизии и Китая. После этих строк на меня нахлынули ностальгические воспоминания о том времени, когда я сделал первые шаги военного врача.
В 1986 году после окончания Военно-медицинского факультета при Томском медицинском институте меня направили в штаб Краснознаменного Восточного пограничного округа (г. Алма-Ата), где вручили предписание прибыть для дальнейшего прохождения службы в Чунджинский пограничный отряд. Первой же моей поездкой на границу стала месячная командировка в качестве врача для медицинского обеспечения сельскохозяйственных работ. Было и такое. Пограничники учебного центра на зимний период заготавливали картофель для всего погранотряда. Местные власти выделили картофельные плантации в районе поселка Сумбе, где находилась одноименная погранзастава. Однажды по телефону позвонил начмед отряда старший лейтенант медслужбы Сергей Аверин. Поступила команда срочно выехать на пограничную заставу «Баянкол», один из военнослужащих заболел. Спустя несколько часов езды по горным дорогам с заездом в комендатуру «Нарынкол» прибыл на место. И вот она пограничная застава в ущелье реки Баянкол, откуда отправляются в путь альпинисты для покорения повелителя неба Хан-Тенгри. Самое безопасное, но и самое длинное восхождение на пик Хан-Тенгри с севера проходит через пограничную заставу «Баянкол».
Для охраны удаленных от пограничной заставы направлений и участков государственной границы начальником заставы назначается пограничный наряд в составе не менее отделения. И называется такой пограничный наряд — пограничный пост. Пограничные наряды заставы несли службу, в том числе и в районе Хан-Тенгри. Только не на самой вершине, а рядом на горных тропах, где пересекаются пути не только горных архаров, но и контрабандистов. В далекие века по этим тропам шли караваны Великого Шелкового Пути. Пограничники на пограничном посту находятся всегда, в любое время года и в зимнюю стужу и в летний зной. Хотя последнего в районе Хан-Тенгри погранцам испытывать не приходилось. Все горные тропы, ведущие в Китай через Хан-Тенгри, советскими пограничниками надежно были перекрыты. По северному пути к исполину — пограничники Чунджинского погранотряда, а по южной стороне — пограничники Пржевальского погранотряда. По этим же горным тропам совершали восхождение на вершины и альпинисты, в том числе и братья Абалаковы. Других дорог просто не существовало. По одной из таких горных троп в начале ХХ века проследовал в Китай профессор Баварской Академии наук «альпинист» МерцБахер, попутно осуществляя фототеодолитную съемку замаскированных пограничных секретов.
На одном из web-проектов про альпинизм главный редактор Елена Дмитренко в статье «Легенды русского альпинизма — Евгений и Виталий Абалаковы» с ухмылкой повествует: «Как пишет друг Виталия Кизель, ему ставили в вину, что он «передал немецким шпионам координаты пограничного поста на вершине Хан-Тенгри». Смешно! Как будто там наверху при -30° мог стоять пограничник и требовать «Стой! Предъяви пропуск!».
Елена, ничего смешного, и при минусе тридцати градусах Цельсия пограничники стояли и могли потребовать пропуск. Только они всегда знали, когда и где пройдут альпинисты. Поэтому подавляющее большинство альпинистов при покорении горных исполинов возле вершин не видели пограничников. На то они и пограничники. Невидимое видим, неслышимое слышим. Это в полной мере относится и к автору данной книги. В противном случае координаты пограничных постов «немецкие шпионы» могут быстро засечь. Координаты постов знали только те альпинисты, которые по совместительству работали в НКВД или сотрудничали с ведомством. А таких промышленных альпинистов было немало.
В романе «Крепость» известного отечественного писателя и философа, Владимира Кантора жизнь изображается в ее трагедийной реальности. Поэтому любой поступок человека здесь поверяется высшей ответственностью — ответственностью судьбы. «Коротенький обрывок рода - два-три звена», как писал Блок, позволяет понять движение времени. «Если бы в нашей стране существовала живая литературная критика и естественно и свободно выражалось общественное мнение, этот роман вызвал бы бурю: и хулы, и хвалы. ... С жестокой беспощадностью, позволительной только искусству, автор романа всматривается в человека - в его интимных, низменных и высоких поступках и переживаниях.
«…Этот проклятый вирус никуда не делся. Он все лето косил и косил людей. А в августе пришла его «вторая волна», которая оказалась хуже первой. Седьмой месяц жили в этой напасти. И все вокруг в людской жизни менялось и ломалось, неожиданно. Но главное, повторяли: из дома не выходить. Особенно старым людям. В радость ли — такие прогулки. Бредешь словно в чужом городе, полупустом. Не люди, а маски вокруг: белые, синие, черные… И чужие глаза — настороже».
Повесть известной писательницы Нины Платоновой «Я детству сказал до свиданья» рассказывает о Саше Булатове — трудном подростке из неблагополучной семьи, волею обстоятельств оказавшемся в исправительно-трудовой колонии. Написанная в несколько необычной манере, она привлекает внимание своей исповедальной формой, пронизана верой в человека — творца своей судьбы. Книга адресуется юношеству.
Парень со странным именем Плутон мечтает полететь на Плутон, чтобы всем доказать, что его имя – не ошибка, а судьба. Но пока такие полеты доступны только роботам. Однажды Плутона приглашают в экспериментальную команду – он станет первым человеком, ступившим на Плутон и осуществит свою детскую мечту. Но сначала Плутон должен выполнить последнее задание на Земле – помочь роботу осознать, кто он есть на самом деле.
Сон, который вы почему-то забыли. Это история о времени и исчезнувшем. О том, как человек, умерев однажды, пытается отыскать себя в мире, где реальность, окутанная грезами, воспевает тусклое солнце среди облаков. В мире, где даже ангел, утратив веру в человечество, прячется где-то очень далеко. Это роман о поиске истины внутри и попытке героев найти в себе силы, чтобы среди всей этой суеты ответить на главные вопросы своего бытия.
Что такое дружба? Готовы ли вы ценой дружбы переступить через себя и свои принципы и быть готовым поставить всё на кон? Об этом вам расскажет эта небольшая книга. В центре событий мальчик, который знакомится с группой неизвестных ребят. Вместе с ним они решают бороться за справедливость, отомстить за своё детство и стать «спасателями» в небольшом городке. Спустя некоторое время главный герой знакомится с ничем не примечательным юношей по имени Лиано, и именно он будет помогать ему выпутаться. Из чего? Ответ вы найдёте, начав читать эту небольшую книжку.