Перикл и Аспазия - [19]

Солон был пессимистом. Его соотечественники часто и с убеждением говорили: «Тот кого любят боги, умирает молодым. Что может быть лучше? Не родиться совсем, а если уж это случилось, — уйти как можно скорее».

Солон вполне соглашался с такой оценкой человеческой жизни и добавлял: «Ни один человек не может быть по-настоящему счастливым. Все мы — смертные, сколько нас есть под солнцем, — достойны сочувствия».

Но именно потому, что в сердцах древних греков всегда лежала горечь, они с упоением предавались радостям жизни. Ничего нельзя откладывать на потом: кубок удовольствий должен быть выпит до последней капли. Скоро придет смерть или, что еще хуже, — мрачная старость, отбирающая счастье и красоту. Вот уж когда печаль не утраченной молодости охватывает душу и ничто не радует ее по-настоящему, человек становится пугалом для детей и объектом насмешек со стороны женщин.

Один из современников Солона жаловался: «Какая же эго жизнь, какая радость без даров золотистой Афродиты? Пусть возьмет меня смерть, когда для меня утратят свое очарование таинство любви, сладкие дары Кипреи в ложе — самый прекрасный цветок молодости в жизни мужчин и женщин».

Солон, однако, не соглашался с этим служителем муз называвшим пределом жизни 60-летний возраст, и советовал ему совсем по-другому выразить свое желание «Пусть смертный приговор будет мне объявлен, когда я достигну 80 лет».

Такой взгляд вполне понятен, ибо Солон имел более глубокие интересы и стремления, нежели поэт, служивший только богине любви Афродите. Разум не увядает так быстро, как тело. Старец лучше оценивает и ведет политические дела, нежели самоуверенный юноша. А Солон главным образом занимался политикой и ей посвящал свои литературные творения — элегии. В них он осуждал слепоту партий, борющихся за власть, и единовластие: «Народу я дал столько прав, сколько ему должно вполне хватить. Значения у него не отнял, но и не наделил ничем сверх меры. Людям же знатным и богатым наказал я остерегаться всего недостойного. Всегда я стоял посредине, прикрывай широким щитом и тех и других и не допуская, чтобы одна из сторон победила недостойно.

Темная туча рождает только снежную бурю и град, гром же появляется благодаря ясной молнии. Великие мужи, правящие единовластно, приводят государство в упадок, народ же попадает под власть одного из-за своей глупости. Ведь если кто-то возносится слишком высоко, то его нелегко потом опустить на землю. Поэтому надо все продумывать заранее.

Многие говорят: ум Солона скользит по поверхности, это не мудрый человек. Боги предоставили ему прекрасную возможность, а он ею не воспользовался, зверя травил успешно, но сетей не замкнул. Ах, если бы хоть на один день стать тираном в Афинах! Можно было бы собрать неисчислимые богатства, а потом пусть кожу заживо сдирают, пусть погибнет весь мой род!

Так они рассуждают. Я же вовсе не стыжусь того, что сохранил родину и не взял в свои руки жестокой тиранской власти, не замарал своего доброго имени и в этом смысле стою выше всех людей».

Вот какие взгляды внушали молодым афинянам в школе. Однако благородные советы мудреца не очень-то помогали, потому что необузданные политические амбиции проявлялись у представителей каждого поколения.

Детей учили не только возвышенной поэзии. Столько же времени, сколько мальчики заучивали наизусть эпос и элегии, они посвящали игре на кифаре и пению. Для того чтобы считаться образованным, эллину недостаточно было просто разбираться в музыке. Во время пиршества кто-нибудь из его участников обязательно возглашал: «А теперь давайте петь по очереди!» Тот, кто не умел импровизировать, должен был вспомнить по крайней мере одну из известных песенок, например, ту, в которой перечислялись самые приятные в жизни человека вещи: здоровье, красота, честно заработанные деньги и, наконец, развлечения в кругу друзей.

Древние греки всесторонне занимались спортом. Для этой цели служили особые помещения — палестры, руководители которых назывались пайдотрибами. Юноши проходили полувоенную подготовку в гимнасиях. Их содержало государство, оно же оплачивало учителей. Но и люди постарше охотно заглядывали в гимнасии, чтобы посмотреть, как занимаются молодые. Иногда зрители сами пробовали свои силы на песке стадиона, но охотнее всего они беседовали здесь со своими знакомыми о новостях и политике. Мальчики прислушивались к этим разговорам. Так начиналось их знакомство с государственными делами.

Гимнасиев в Афинах было несколько. В какой из них ходил Перикл? Вероятнее всего, в тот, который находился на холме Ликабеттза городом. Его покровителем являлся Аполлон Ликейский, поэтому он назывался «Ликейон». Позднее здесь возникла философская школа Аристотеля, прославившая название «лицей» во всей Европе.

Но едва Перикл начал занятия в тени платанов Ликейона, как началась буря, бросившая мальчиков далеко от стен родной школы.

Четыре защитника Эллады

Среди всех греков четверо особенно прославились в борьбе с захватчиками.

Первый из них, спартанский царь Леонид, в августе 480 г. до н. э. защищал горный проход Фермопилы. Он не отступил даже тогда, когда пришла весть, что его окружают враги. Сохраняя верность обычаям своей родины, Леонид остался на месте с горсткой своих людей