Перезагрузка - [25]

– Я не понимаю: что вам еще от меня нужно?

Строгов слегка ослабил узел галстука.

В общем и целом держался он сейчас спокойно. Внешне спокойно. Однако за внешним бывший следователь Купцов отчетливо различал напряжение внутреннее. И он знал, как добиться того, чтобы оно от вопроса к вопросу повышалось, достигнув к финалу беседы критической массы.

– Ну хорошо. Давайте начнем… с середины. С вашего знакомого «решительного парня». Как – для начала – его полное имя?

– Саша… э-э-э-э… Александр Трубников.

– А почему Трубников? Потому что вы торгуете трубами?

– Послушайте! Какая тут связь? – возмутился Строгов.

Купцов посмотрел на него снисходительно:

– Возможно, никакой… Просто создается впечатление, что вы ляпнули первое, что крутилось в голове: трубы – Трубников. Но это так, к слову. Итак, допустим, его зовут Александр Трубников. Где, когда, при каких обстоятельствах произошло ваше знакомство?

– В баре «Трибунал»… э-э… в начале апреля.

– Часто там бываете?

– Нет. Случайно днем заскочил кофейку попить.

– Ага… кофейку. И что Трубников?

– Н-ну… я сидел за столиком, пил кофе, – сбивчивыми мазками принялся рисовать мизансцену Строгов. – Читал газету… Он подошел, попросил разрешения присесть… Завязался разговор…

– И о чем же завязался разговор?

– Черт знает что! – раздраженно крякнул Игорь Васильевич. – О футболе!

– Так вы болельщик?

– Представьте себе!

– Представляю. Вот только «Трибунал» – не пивнуха, где алкаши запросто подходят к столику… Извините, но вы не очень-то тянете на человека, который заводит знакомства в баре с людьми не своего круга.

– Не понял?!

– Поняли, Игорь Василич, поняли… Некий голодранец, как выразился ваш персональный водитель о Трубникове, подсаживается к вашему столику. Вам это не нужно, вам это неприятно, вас это раздражает. Какой же у вас может сложиться разговор?

– Я повторяю: мы говорили с ним о футболе, – упрямо парировал Строгов. – Саша подошел и сказал, что по радио сообщили о победе «Зенита». Я тему поддержал.

– А с кем играл в тот день «Зенит»? С каким счетом победил?

– Представьте – забыл! После всех этих событий, после того как меня десять суток продержали в тюрьме с уголовниками… забыл!

Строгов окончательно распустил узел галстука, и Леонид улыбнулся ему дружески. Или почти дружески:

– Не беда, Игорь Василич. Поинтересуемся календарем игр и узнаем, когда, где и с кем играла ваша любимая команда в начале апреля. И таким образом установим дату и даже время вашего якобы знакомства с неким Сашей Трубниковым. Хотите прямо сейчас это провернем? – Купцов кивнул на лежащий на столе Брюнета ноутбук. – Разбудим директорское «эплочко», да и загрузим официальный сайт ФК «Зенит»?

– Я не понимаю, какое это имеет отношение…

– За то время, что вы просидели в баре, вы пользовались телефоном?

– А куда от него денешься? – не чуя подвоха, посетовал Строгов.

– Прекрасно! Зная дату и время, мы определим по вашему телефону, в каком месте вы находились… Разумеется, сотовый оператор не даст ответ: «Строгов сидел в „Трибунале“». Но указать ваше место на карте города с более-менее высокой степенью точности мы сможем.

– Ну и что? – нервно сглотнул Игорь Васильевич. – Зачем вы мне все это говорите?

«Пора повышать интонационный градус», – решил Купцов и зашел с не вполне явных, но козырей:

– А за тем, чтобы вы поняли: ваша ложь не самого высокого качества! Для обычного следака она вполне годится. – Леонид рывком поднялся с кресла, подошел к диванчику и навис над пришибленным Строговым. – А вот нам важно раскрыть дело фактически! А потому вашу ложь мы будем проверять неформально, дотошно и нудно и все равно докопаемся до истины. Мы узнаем, что произошло в офисе двадцать четвертого апреля. И вот тогда… Слушай, Строгов, не дури – расскажи все сам!

– Я рассказал всё как было.

– Что – решительного парня боишься?!

Вице-президентские губы затряслись – похоже, невинный вопрос Купцова угодил сейчас в самое «яблочко». Но не в то, которое производства заморской фирмы «Apple», а… Как бы это покрасивше выразиться-то?.. Короче, которое у офицеров вечно под прицелом…

* * *

Под занавес «It’s been a hard day’s night…» концессионеры приватного сыска встретились за столиком в пивной «высшей наценочной категории». «Музыку» и пиво заказывал, естественно, Петрухин, накануне получивший от Брюнета более чем щедрый аванс. Кстати сказать, Купцову в этом ценнике и посередь местной гламурной публики было не шибко комфортно. Безусловные вкусовые качества пенного напитка в его сознании были прочно заблокированы шокирующим, по меркам Леонида, прейскурантом. Всякий раз, когда коллега подзывал миловидную официантку с требованием «обновить», он внутренне содрогался и невольно суммировал возрастающий общий счет, прикидывая, сколько всего полезного и необходимого мог бы прикупить на эти деньги. Особенно теперь, с учетом неминуемо надвигающегося Иркиного выпускного…

– …В общем, с Ольгой и с хатой ихней, для утех любовных, пустышку вытянули, – продолжал делиться результатами и впечатлениями Петрухин. – Не было там никакого парня с крепким хребтом. Там, судя по ровному слою пыли, последние десять дней вообще никто не появлялся. Но, к слову, – он мечтательно зажмурился, – баба у Строгова на пять баллов! Такая, знаешь, типичная стерлядь.