Переворот - [69]
На попытки Гришки возразить:
— Да он бы не стал... я знаю, он никогда...
Иван отрезал:
— Баста. Сказано, проучить, так не трепыхайся по-пустому.
Теперь получалось, может, и не надо было слушать Лешкины бредни? Чуть не убили парня. В расчёты Старинушки это никак не входило. Алехан, тот себе на уме. Мало ли что они с Потёмкиным не поделили? Этот вражина способен и напраслину возвести. Вон как Гришку-то крутит. Не на шутку, видать, привязался к блаженному своему студенту. Да и сам Иван, что греха таить, до вчерашнего дня испытывал к Грицу только добрые чувства.
«Был у меня товарищ, был у меня товарищ...» — как поётся в старой немецкой песне. Теперь товарища нету. И пустым останется одно место за широким орловским столом. Хотя приехал Владимир, да и гости-приятели в доме не переведутся. А всё же...
Но семья есть семья. И Иван привычно жертвовал ей всем, что могло помешать благополучию братьев. Как принёс когда-то в жертву самого себя, отказавшись ради младших от женитьбы и карьеры, требовавших денег. Лишь бы они росли-учились, лишь бы не голодали, лишь бы вышли в люди, встали на ноги.
Оказалось, младшие взлетели так высоко, что упасть оттуда можно только на плаху. И Старинушка опять захлопал вокруг них крыльями, пытаясь оградить от напастей. Да, видно, просчитался. Не то уже время. Есть в придворном житье что-то подлое. Что-то глубоко не по нему. Не по Ивану. Пусть сами разбираются.
— Вот что, братцы, — сказал старший из Орлов под утро, когда скуливший полночи Гришан всё-таки заснул. — Я в ваших делах ничего теперь не смыслю. Живите сами, не маленькие. А мне пора на покой. Я написал прошение об отставке. Надеюсь, государыня мне не откажет. Уезжаю под Москву, опостылело здесь всё.
Он чувствовал, что слова его грянули, как гром среди ясного неба, и заставили присмиреть даже Алехана, в последнее время забравшего себе чересчур много власти в доме. Братья попытались было возразить, но Иван не собирался менять решение.
Один Григорий отнёсся к поступку Старинушки, как к должному. Не стал спорить, уговаривать, предлагать повременить с отъездом. Утром взял прошение во дворец, а вечером вернул подписанное. Эта скорость даже покоробила Ивана. Возможно, в глубине души ему хотелось, чтоб и Гришка поныл вместе с братьями. Но тот сейчас не был настроен проявлять семейные чувства.
С памятного случая в Зеркальной галерее между ним и братьями пролегла полоса отчуждения. Она должна была вскоре изгладиться — Гришан, как добродушный привязчивый пёс, нуждался в хозяевах, — но нынче всё ещё давала себя знать.
О Потёмкине не было ни слуху ни духу. По обмолвкам Екатерины Орлов понял, что его друга отправляют с миссией в Швецию, но где он сейчас, оставалось неизвестным. Гришан удовлетворился малым — жив и слава богу! Расспрашивать не стал, но на душе было пакостно. Если б не стыд за собственное предательство, он немедленно отправился бы разыскивать Грица, чтоб повиниться перед ним. Страшно признаться, но больше всего он боялся, что Потёмкин простит его сразу, с порога, без всяких объяснений, и тем самым ещё больше подчеркнёт малодушие друга.
Счастье ещё, что они не стрелялись. Тоже ведь завели моду дырявить людей из пистолетов! Всё зло из Европы. Впрочем, Гриц не стал бы дуэлировать ни при каких обстоятельствах. Орлов вспомнил случай, как пару лет назад во время вахтпарада задняя рота Конногвардейского полка, в которой находился Потёмкин, неловко развернулась и преградила путь роте преображенцев. Тогда юный лейтенант Семён Воронцов, племянник канцлера, налетел на Грица и сам же обложил его «смоленским быдлом». После парада Потёмкин подошёл к нему и, худого слова не говоря, врезал в челюсть.
Воронцов схватился за шпагу, требуя сатисфакции. Противник только пожал плечами и намеревался отойти.
— Как? Вы пренебрегаете своей честью? — петушился Семён.
— Нет, я пренебрегаю вашей, — процедил Гриц. — Я дворянин и могу рисковать головой только на службе государю. А таких невеж, как вы, учат без смертоубийства. — Он выразительно посмотрел на свой кулак. — Что же касается дуэлей, то эта гнусная затея не имеет к понятию чести никакого отношения.
И ушёл, оставив всех в полном недоумении. Только Гриц так умел! Ему плевать было на то, что о нём скажут. Главное, чтоб он сам считал свой поступок правильным. В этом ли была его сила? Или в обаянии большого беззлобного ума? Орлов не знал, чувствовал только, что изводится по потерянному другу, как Ахилл по мёртвому Патроклу. Ах, зачем, зачем тот попытался примерить его доспехи на поприще любовных ристаний?
Григорий послал очередную косточку в небо, и в этот момент ему доложили о прибытии неожиданного визитёра.
Аудиенции у нового фаворита просил не кто иной, как граф Иван Иванович Шувалов, прежний случайный вельможа Елизаветы Петровны. Озадаченный Григорий велел без дальних церемоний пустить гостя в сад. Граф Шувалов, человек исключительной деликатности, явился перед любимцем государыни в изысканном придворном платье, держался светски и ни словом ни жестом не выразил неудовольствия, что Орлов принимает его запросто, в домашнем халате и турецких туфлях на босу ногу.
Среди правителей России императрица Екатерина II, или Екатерина Великая (1729–1796), занимает особое место. Немка по происхождению, не имевшая никаких династических прав на русский престол, она захватила его в результате переворота и в течение тридцати четырех лет самодержавно и твердо управляла огромной империей. Время ее правления называют «золотым веком» русского дворянства. Две победоносные войны с Турцией и одна со Швецией, присоединение Крыма и освоение Новороссии, разделы Польши, в результате которых православные украинские земли вошли в состав Российского государства, — все это тоже блестящие достижения «золотого века» Екатерины.
Его называли гением и узурпатором, блестящим администратором и обманщиком, создателем «потемкинских деревень». Екатерина II писала о нем как о «настоящем дворянине», «великом человеке», не выполнившем и половину задуманного. Первая отечественная научная биография светлейшего князя Потемкина-Таврического, тайного мужа императрицы, создана на основе многолетних архивных разысканий автора. От аналогов ее отличают глубокое раскрытие эпохи, ориентация на документ, а не на исторические анекдоты, яркий стиль.
Книга известного историка и писателя Ольги Елисеевой рассказывает о молодых годах Екатерины — будущей «владычицы полумира». Еще в 14 лет она составила свой план: «нравиться супругу, императрице Елизавете и народу» — и ничего не забыла, чтобы достигнуть в этом успеха. Какие средства использовала юная супруга наследника для осуществления своих амбициозных планов? Искренне ли желала она наделить своих поданных «счастьем, свободой и собственностью»? Как республиканка «в душе» стала одним из самых могущественных самодержцев? Чтобы заглянуть в тайники души Екатерины Великой, автор обращается к ее воспоминаниям…
Наши современники хорошо усвоили со школьной скамьи, что Бенкендорф был для Пушкина «злой мачехой», нерадивой нянькой. Зададимся вопросом: а кем Пушкин был для Бенкендорфа? Скрещение биографии Бенкендорфа с биографией Пушкина — удобный случай рассказать о шефе жандармов больше, чем принято. И не только о нем. За плечами Александра Христофоровича вырастает целый мир, встают события и люди, которые как будто не играют в жизни поэта особой роли или значатся «недругами». Читателю полезно узнать, что коловращение вокруг поэта было далеко не единственным и даже не центральным в тогдашней русской вселенной.
1. Ольга Елисеева против Эдварда Радзинского.2. Дмитрий Олейников против Мурада Аджи.3. Дмитрий Володихии против Анатолия Фоменко.Эта книга может быть названа «язвокорчевательной». Если авторам удалось выкорчевать несколько язв на многострадальном, уже почти при смерти находящемся теле отечественной истории, они считают свою задачу выполненной.Автор сканирования и проверки текста:Иван Сергеевич Юрьев.
Сборник «Огненный рубеж» посвящен событиям Великого Стояния на Угре 1480 года. В книгу вошли историко-мистические, историко-приключенческие, просто исторические повести и рассказы. Тихая река Угра – не только рубеж обороны, где решалась судьба юной России. Это еще и мистический рубеж, место, где силы зла оказывают страшное давление и на полки, и на души людей. Древнее зло оживает в душах, но с ним можно справиться, потому что на всякую силу найдется сила еще большая.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Повесть о рыбаках и их детях из каракалпакского аула Тербенбеса. События, происходящие в повести, относятся к 1921 году, когда рыбаки Аральского моря по призыву В. И. Ленина вышли в море на лов рыбы для голодающих Поволжья, чтобы своим самоотверженным трудом и интернациональной солидарностью помочь русским рабочим и крестьянам спасти молодую Республику Советов. Автор повести Галым Сейтназаров — современный каракалпакский прозаик и поэт. Ленинская тема — одна из главных в его творчестве. Известность среди читателей получила его поэма о В.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Князь Потемкин возвращается после блистательного завершения турецкой компании в Петербург и устраивает императрице форменный допрос. Почему она не замечает его страсти? Почему, когда рядом он, ищет встречи с другими? Потемкин соглашается помочь выбраться Екатерине из нового политического кризиса, если она тайно обвенчается с ним. После мучительных сомнений, Екатерина соглашается…
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования Советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В третьей книге трилогии акцент сделан на периоде 1919–1922 годов, когда Махно разошёлся в политических взглядах с большевиками и недавние союзники в борьбе за новый мир стали непримиримыми врагами.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования Советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки».Во второй книге трилогии основное внимание уделено периоду с начала 1918 года до весны 1919-го, когда Махно ведёт активные боевые действия против «германцев», стремящихся оккупировать Украину, а также против белогвардейцев.
Нестор Махно – известный революционер-анархист, одна из ключевых фигур первых лет существования советской России, руководитель крестьянской повстанческой армии на Украине, человек неординарный и противоречивый, который искренне хотел построить новый мир, «где солнце светит над всей анархической землей и счастье – для всех, а не для кучки богатеев». Жизнь его редко бывала спокойной, он много раз подвергался нешуточной опасности, но не умер, и потому люди решили, что у него «девять жизней, як у кошки». В первой книге трилогии основное внимание уделено началу революционной карьеры Махно.